— Кто она, Ганс? Я имею в виду, из какой семьи?

— Леди Уиндхем — дочь графа Лэнгфорда. Это не очень знатное семейство, но много лет назад ее мать была подругой короля. Как мне рассказывали, это женщина добрая, достойная и скромная. За это ее прозвали «Тихая подруга короля».

— Ах! — выдохнула принцесса Клевская. — Так, может быть, эта девушка — его дочь, Ганс?

— Нет, мадам, это невозможно. Нисса родилась до того, как ее мать попала во дворец. Она рождена в законном браке.

— Объясни мне, Ганс, — попросила принцесса, — отчего все эти дамы так странно смотрят на меня? У этой леди Браун чуть не отвалилась челюсть, когда она меня увидела. Что это значит? Допустим, я одета не так, как принято в Англии, но здесь кроется еще что-то, я уверена.

— Это все тот художник, Гольбейн, ваше высочество. Он польстил вам, когда писал ваш портрет, — честно признался Ганс. — Он смягчил ваши черты и сделал более хрупкой. Король просто без ума от этого портрета, смею вас заверить, моя добрая госпожа.

— Как бы то ни было, — ответила Анна Клевская, — ему придется принимать меня такой, какая я есть. В конце концов, и он уже далеко не юноша, правда, Ганс? — хмыкнула она. — Ему еще повезло, что вообще нашел себе невесту королевского рода. У него, как у мужа, не очень-то хорошая репутация. Однако я постараюсь быть как можно более кроткой и смиренной, потому что еще никогда в жизни не была так счастлива — ведь я вырвалась из дому. С тех пор как умер наш отец, мой брат, герцог, стал невыносимым.

Нисса слушала, широко раскрыв глаза. Она не понимала большую часть беседы, поскольку принцесса и паж говорили слишком быстро, однако то и дело словечко или обрывок фразы доходили до ее сознания. Принцесса, как поняла Нисса, обладала чувством юмора и была отнюдь не глупа.

— Я хочу помочь вам изучить английский, ваше высочество, — храбро предложила Нисса.

— Отлично! — улыбнулась принцесса. — Ганс, скажи леди Браун, что мне понравились все фрейлины, но стремление леди Уиндхем овладеть нашим языком особенно тронуло.

Мальчик повторил слова своей госпожи по-английски и с трудом удержался от смеха, когда увидел, какое облегчение разлилось по лицу леди Браун.

— Ее высочество очень добры, — сказала пожилая дама, приседая.

Добра, да, подумала она, но это вовсе не та хорошенькая молодая женщина, которая могла бы угодить королю. Помоги, Боже, всем нам. Что он сделает, когда увидит ее?

Еще раз низко поклонившись, леди Браун вывела своих подопечных из зала. Они семенили за ней, как цыплята за наседкой.

— Клянусь кровью Господней, она просто ужасна! — заявила Анна Бассет, когда они благополучно добрались до отведенной им спальни. — Огромная, бесформенная, неуклюжая!

— Стоит королю один раз увидеть ее, как он тут же отошлет ее назад, — согласилась с сестрой Кэтрин Бассет. — Похожее на аиста пугало, ничего общего с нашей милой королевой Джейн!

— Королева Джейн уже два года лежит в земле, — рассудительно заметила Кэт Говард. — Она выполнила важнейшее предназначение в этом мире — произвела на свет нашего дорогого принца Эдуарда. Мой дядя, герцог Томас, говорит, что, по всей вероятности, останься она жива, королю скоро сделалось бы с ней скучно, а ее родственники Сеймуры уже тогда стали невыносимыми. Так что королю нужна новая жена и новые сыновья.

— Да, — кивнула Кэтрин Кэри, — но эта принцесса, по-моему, совершенно ему не подходит. Бедная женщина! Напрасно проделала такой путь!

— Король, между прочим, уже не юноша и не должен надеяться получить юную красавицу, — в присущей ей мягкой манере заметила Элизабет Фицджеральд.