– Этим утром… в общем, я ведь вышел из кухни за газетой?
Тед покивал:
– Ну да. А что?
– Я встал и вышел из кухни. Сколько времени я отсутствовал? Недолго ведь, правда?
Он судорожно искал нужные слова, но в голове, как в лабиринте, бродили разрозненные мысли.
– Я сидел с вами за столом и завтракал, а потом встал и пошел искать газету. Правильно? А потом пришел назад. Правильно?
Жуть какая, ничего не понятно! В отчаянии он почти прокричал:
– Сегодня утром я проснулся, побрился и оделся. Позавтракал. Оладьями и кофе. И беконом. Да или нет?!
– Все правильно, – охотно согласился Тед. – И чего?
– Все как всегда, правда?
– Ну, разве что мама оладушки печет только по пятницам.
Миллер медленно кивнул:
– Точно. Оладьи по пятницам. Потому что твой дядя Фрэнк завтракает с нами по выходным и он терпеть не может оладьи, и потому мы их не печем по субботам и воскресеньям. Фрэнк – брат Марджори. Он служил в морской пехоте в Первую мировую войну. В капральском чине.
– Ну все, пока, – сказал Тед. Дон тоже вышел на крыльцо. – До вечера, пап.
Зажав под мышкой учебники, мальчишки рванули к огромному современному зданию старшей школы в центре Беркли.
Миллер снова зашел в дом и принялся машинально рыться в шкафу – где же «дипломат»? Черт, вот так всегда, когда он нужен… там же все документы по заказу Трок-мортона. Дэвидсон голову ему оторвет, если «дипломат» где-то потерялся – как в прошлый раз, когда они отмечали в «Трю-Блю» победу «Янкиз» в серии. Да где же, черт побери, этот чертов чемодан?
И тут он вспомнил и очень медленно выпрямился. Конечно. Он оставил его у письменного стола. Он бросил его там – вынул ленты с данными исследования и оставил «дипломат» на столе. Там он и лежал, пока они разговаривали с Флемингом. В Агентстве по делам истории.
Он вышел на кухню и подошел к жене.
– Знаешь, Марджори, – хрипло выдавил он. – Я, пожалуй, сегодня с утра в офис не поеду.
Марджори резко обернулась – встревожилась:
– Джордж, что-то случилось?
– Я… что-то я совсем запутался.
– Опять сенная лихорадка?
– Нет. Дело… в памяти. Помнишь, родительский комитет порекомендовал миссис Бентли психиатра? После того как у ее мальчика случился припадок? – и он принялся рыться в своей разворошенной памяти. – Грюнберг, вот. Принимает в здании «Медикал-Дентал».
И он пошел к двери.
– Я к нему поеду. Что-то… не так. Плохо все, одним словом. И я не знаю, что со мной.
– А вы не припомните, может, пока вы искали газету, что-то случилось? Мало ли, несчастный случай или что-то в этом роде. Давайте попробуем вспомнить все – в деталях, ничего не упуская. Вот вы встали из-за стола, вышли на крыльцо. И принялись искать газету в кустах. А потом?
Миллер растерянно потер лоб:
– Не знаю. У меня все в голове перепуталось. Я не помню, как искал газету. Я помню, как вернулся в дом. После этого все понятно и ясно. А вот до этого я помню только Агентство по делам истории и ссору с Флемингом.
– А что там за разговор у вас был по поводу «дипломата»? Попытайтесь снова припомнить.
– Флеминг сказал, что он похож на сплющенную ящерицу из юрского периода. А я сказал…
– Нет. Я имею в виду другой момент – как вы искали его в стенном шкафу и не нашли.
– Я искал его – и не нашел. |