|
Люди, живущие в кожаных шатрах и ничего не ведающие о золоте, не мыслящие в женщинах, но готовые убить любого, кто имел неосторожность попасться им на пути, просто ради удовольствия убить. Люди, пьющие кровь своих врагов, разговаривающие на языке, непонятном другим и не останавливающиеся ни перед чем. Единственный разумный выход для варваров, подобных Алариху с его бандой, был награбить сокровищ, на которые можно было наложить лапу, взять на неделю еды и мчаться прочь. Где?то, скорее всего, на юге, им может посчастливиться найти убежище, но до той поры задерживаться здесь значило подвергать себя опасности, а тратить время на порчу статуй — чистой воды безумие. Ибо мир сошел с ума. Эдуард?исповедник Вильгельм?завоеватель Генрих?мореплаватель Елизавета Великая ЛОНДОН, 1688 Г. Лорд Эффенберри уже и так успел вложить достаточно денег в морскую торговлю и не видел никакого смысла тратить еще. — Милорд, но подумайте о благе отечества! — воскликнул Шедуэлл. — Как бы не так, — проворчал Эффенберри. — Милорд, вы богатый человек и можете позволить себе риск утрат в морском путешествии. Естественные убытки от штормов и бурь, а также непредвиденных обстоятельств, таких как пираты или вероломство туземных царьков. — Естественно, — ответил Эффенберри. — Это разумно, ибо большой прибыли нельзя получить без соответствующего риска. — Но в этом?то и суть предложения господина Ллойда. Все мы вкладываем капиталы в заморскую торговлю, и каждый, рискуя, достиг критической отметки. Кое?кто, чьи денежки очень пригодились бы при снаряжении новых кораблей, больше не даст ни пенни — и все из?за боязни. — А я никогда не утверждал, что торговля с Америкой — удел слабых, — гордо вскинул голову лорд. — В этом?то все и дело! Если мы уменьшим риск вдвое, вчетверо, оставив десятые и двадцатые доли, тогда мы сможем снова вовлечь робких в дело. Нам нужны люди. Вообще говоря, если вы откажетесь участвовать, то окажетесь вне игры и можете много потерять. Эффенберри не понравился такой поворот разговора. Ему еще и угрожают… — Объясните?ка мне еще раз, — только и смог вымолвить он. — Все достаточно просто, милорд. Владелец корабля обратился к нашему Обществу с предложением вступить в долю, не с целью получения прибыли, но для выплаты денег за груз и корпус корабля в случае повреждения. Он сообщает нам общую стоимость корабля с грузом и просит нас взять обязательство покрыть убытки при кораблекрушении. Итак, поскольку каждый из нас рискует лишь частью от общей стоимости и поскольку вероятность того, что судно благополучно вернется в порт, велика, риск при заморской торговле значительно снизится. — Что за нелепая затея? С какой это стати я должен открыто поощрять конкурента? Какое, в сущности, мне дело до его потерь? — Милорд, — терпеливо продолжил Шедуэлл, — он заплатит вам за оказанную услугу. В ответ на ваше обязательство владелец выплатит вам пропорциональную долю от комиссионных. Он предпочитает получить меньше потенциальной прибыли, лишь бы избавиться от возможных убытков, ведь отныне потеря одного судна больше не лишит его прибыли от десяти вернувшихся кораблей. При попутном ветре все получат прибыль. — А если попутного ветра не будет, что тогда? Отсутствие риска толкает людей на безрассудство. — Ну, если ветра не будет или на горизонте покажутся мачты пиратского корабля, тогда наши многоуважаемые капитаны, как всегда отложат отплытие. |
