— Успокойся, дорогая. Я постараюсь продлить это, наслаждение как можно дольше.

— О Господи, мне больно, — рыдала Тиа, старая, выбраться из-под него, но он продолжал продвигаться вперед, крепко сжимая ее в объятиях.

— Я знаю, что он у меня большой, но расслабься, и ты получишь удовольствие.

Прикусив губу, Тиа постаралась сдержать рыдания. Если бы знать заранее, что будет так больно, она никогда бы не позволила Бену к ней приблизиться. Неужели женщинам может это нравиться?

— Остановись! — закричала она.

— Я не могу.

— Ты меня убиваешь.

Внезапно Бен остановился. Не может быть! Его плоть уперлась в ее девственность.

— Тиа, посмотри на меня. Почему ты мне ничего не сказала?

— Я говорила тебе, проклятый ублюдок, но ты не желал меня слушать. Теперь ты оставишь меня в покое?

— Нет.

Он входил в нее все глубже и глубже. Тиа чувствовала, как нежная перегородка растягивалась под его ударами. Она выплакала все скопившиеся слезы. Крепко держа Тиа в объятиях, Бен пытался ее успокоить, нежно целовал, гладил по волосам, осторожно проникая внутрь. Острая боль медленно уходила, уступая место легкому пощипыванию.

— Я искренне сожалею, дорогая. Сожалею не потому, что стал первым, а потому, что причинил тебе боль. Господи, ты такая маленькая! Ты чувствуешь меня как никогда в своей жизни я не испытывал такого наслаждения… Приподнимись, дорогая, — попросил он.

Тиа повиновалась, и он, обхватив руками ее бедра, стал подталкивать ее навстречу своим толчкам. Тиа застонала, почувствовав его глубоко в себе. Черты его лица исказились, словно от боли, дыхание стало хриплым и тяжелым. Он уже почти достиг пика, но сдерживал себя, чтобы доставить ей побольше удовольствия. И вдруг что-то случилось с Тиа. Там, где болело, стало легко и приятно, а потом ее тело наполнилось сладкой негой. Она даже закричала от этого невыносимого наслаждения. Древний инстинкт подсказал ей дальнейшие действия, и она стала неистово помогать Бену, приглашая его излить на нее всю накопившуюся страсть, требуя от него все, что он обещал ей. И Бен с радостью шел ей навстречу, пока не услышал ее крик и не почувствовал, как она обмякла под ним. Конец был похож на взрыв. Ее тело задрожало, затем разлетелось на тысячи крошечных блестящих искр, когда она взмыла в неисследованный мир сексуального восторга. Откинув голову, Бен закричал, и она почувствовала, как его влага изверглась в ее лоно.

— Тиа…

— Угу? — Она не могла говорить: волны страсти все еще сотрясали ее.

— Тебе было очень больно? — Бен лежал рядом, смущенно глядя на нее.

— Сначала. Но позже… я никогда не испытывала такого восторга.

— Маленькая моя девочка, — умилился Бен, удивленный ее откровенностью.

Тиа покраснела до корней волос.

— Кто бы мог подумать… Мне кажется, теперь ты можешь мне все рассказать.

— Меня утомляет однообразие твоих интересов.

— Ты самая невыносимая женщина из всех, кого я знал.

Бен откатился от нее и встал с кровати. Она смотрела, как он подошел к умывальнику, налил в таз воду и, вернувшись, раздвинул ей ноги и стал смывать следы их любви. Тиа завороженно наблюдала за его действиями. Вода в тазу порозовела, и Тиа, нахмурившись, вопросительно взглянула на Бена.