— Мне хотелось это сделать с той самой минуты, как я тебя увидел, — прошептал он. — Черт возьми, у тебя невероятная способность попадать в затруднительные ситуации!

— О, Бен, как хорошо, что ты подоспел!

— У меня нет ни малейшего сомнения, что ты смогла бы выпутаться и без меня.

Тиа тоже была уверена в этом, но решила не высказывать своего мнения.

— Что мы теперь будем делать?

— Спрячем Кресса в лесу, а сами уйдем. У тебя есть веревка?

— В сумке, — ответила Тиа, отпихивая Кресса. Порывшись, она достала веревку и протянула Бену.

— Возьми его за ноги и помоги оттащить. Надо постараться не разбудить остальных.

Они отволокли разбойника подальше в лес. Бен вынул носовой платок, засунул Крессу в рот, а затем привязал его к дереву.

— Если повезет, приятели его найдут. Если нет — дикие звери полакомятся им.

— И что дальше? — спросила Тиа, содрогнувшись.

— Мы пойдем домой. — Взяв за руку, Бен повел ее через лес.

— А как же разбойники? — спросила Тиа, стараясь подстроиться под его широкий шаг.

— Сомневаюсь, что среди них есть хоть один следопыт, — пренебрежительно фыркнул он. — И кроме того, им сейчас не до нас. Ты же слышала — они собираются отправиться в Голубые горы. А вот мы с тобой скоро вернемся на ферму. Я оставил своего коня в Сиднее. Мы купим тебе лошадь и через пару дней будем дома.

Дом! Как чудесно звучит это слово! Но станет ли этот дом ее домом?

— Тиа… — Ее имя стекло с его языка как сладкий мед. Протянув к ней руку, Бен провел линию от ее плеча до затвердевшего соска. Его прикосновение опалило ее словно огнем. Когда же он, взяв ее за плечи, притянул к своей мускулистой груди, она готова была поклясться, что вода вокруг них закипела.

— Бен… — Не в состоянии выразить свои чувства словами, Тиа прижалась к нему, и не только для того, чтобы согреться в его объятиях, но главное — для того, чтобы убедиться, что он по-прежнему ее любит. Когда Дамьен увез ее с фермы, она поначалу смирилась с мыслью, что никогда больше не увидит Бена и никогда больше не будет умирать от любви. Его руки сомкнулись вокруг нее. Его тело было сильным и горячим, волосы на его груди щекотали ее соски, и по телу пробежала дрожь — не от холода, а от желания принадлежать ему прямо здесь, сейчас, немедленно. Он начал целовать ее, и его поцелуи опалили Тиа огнем. Он целовал ей щеки, лоб, подбородок, губы. Забыв о том, что они стоят в холодной воде, Тиа со cтоном приникла к нему. Взяв на руки, Бен вынес ее берег, и холодный ночной ветерок освежил их пылающие тела. Тиа продолжала дрожать, но теперь от нетерпения, сжигавшего ее изнутри.

— Тебе холодно, дорогая? — спросил Бен. Зубы Тиа выбивали дробь, и она не могла объяснить, что дрожит, не от холода, а от страсти. — Сейчас я тебя согрею.

Он положил ее на одеяло, лег рядом и накрыл их обоих вторым. Желание, овладевшее им, передалось Тиа, и она затрепетала в его объятиях. Она горела как в огне от прикосновения его больших сильных рук. Его губы ласкали ее затвердевшие соски, и они стали мягкими, податливыми от его горячего рта. Постепенно язык Бена стал спускаться все ниже, пока не достиг треугольна рыжеватых волос внизу живота. Тиа застонала, вцепившись ему в плечи.

— Я хочу перецеловать каждую частичку твоего тела, — прошептал Бен. — Теперь ты моя навсегда.

Тиа судорожно вздохнула, когда его пальцы, раздвинув шелковистые волосы, проникли в ее влажную глубину. А затем, убрав руку, он начал ласкать нежные лепестки языком, крепко сжимая ее бедра.