Вот почему, когда Мишлин Баллю подошла к нему, он встретил ее враждебным взглядом. Но смутить консьержку было невозможно, и Виктор сдался, согласившись ее выслушать.

— Позвольте мне занять мансарду на шестом этаже! Я бы припрятала там свои фарфор и столовое серебро на случай, если лишусь работы. Надо быть готовой ко всему… Глядите-ка, помяни лихо, и оно тут как тут: вот и гадюка Примолин, во все бочки затычка! — Консьержка оттеснила Виктора к комнате в глубине лавки и шепнула: — Ей нельзя доверять. Так что, вы согласны пустить меня в мансарду?

Виктор молча кивнул.

— Очень мило с вашей стороны! Вот только есть одна загвоздка… там все заставлено мебелью, а еще такой огромный сундук, ну, знаете, тот самый, в котором ваш покойный дядюшка хранил свои вещи… Он занимает так много места!.. Я позволила себе заглянуть в него одним глазком и увидела там только старые счета и какие-то бумаги. Если бы вы разрешили мне выкинуть хотя бы часть из них, я бы смогла положить туда мой фарфоровый кофейный сервиз, ну, и несколько салатниц, их подарил мне мой покойный супруг Онезим…

— Хорошо, я разберу сундук.

— Когда именно?

Симеон Дельма с любопытством наблюдал за этой сценкой. Жозеф счел своим долгом вмешаться:

— Не обращайте внимания, месье Дельма, это наша консьержка, она всегда говорит очень громко… — Жозеф спохватился, что не представил своего нового знакомого. — Виктор, это месье Дельма, один из моих преданных читателей. Месье Дельма, Виктор Легри — мой шурин и компаньон. Могу ли я показать месье Дельма наши книги?

— Безусловно, — сказал Виктор и вновь повернулся к консьержке.

— Вы застали меня врасплох, мадам Баллю, — пробормотал он.

— У вас ведь найдется завтра часок, я же не бог весть чего прошу! Я положу ключ рядом с Лафонтеном… — не отставала мадам Баллю.

— Это Мольер.

— Ох, какая разница, у обоих были парики и оба сочиняли рифмы! — не смутилась она.

— Доброй ночи! — буркнул измученный Виктор и бросился вон из магазина.

— Нет, все-таки странный он человек! Что я, не имею права попросить о незначительном одолжении? Я тут, между прочим, день и ночь надрываюсь, пока кое-кто спит с курочками в обнимку!

— А вам не приходило в голову, мадам Баллю, что если курочка оставит гнездо, мы останемся без омлета на завтрак? — шепнул ей Кэндзи.

— Боже, да тут не только месье Легри, тут все как один чокнутые! — взвизгнула консьержка, посчитав себя оскорбленной.

— Не удивляйтесь, месье Дельма, такие перебранки у нас дело обычное, — сказал Жозеф обескураженному посетителю.

Симеон Дельма кивнул:

— Да-да, мне такое хорошо знакомо. Я вырос в большой семье. Мы иногда так шумели, что консьержка являлась выяснять, в чем дело.

Жозеф испытывал к новому знакомому все больше симпатии.

— Может, останетесь отужинать с нами? — предложил он. — Моя супруга была бы счастлива…

— Нет-нет, я не хочу вам докучать.