Я лично не сомневаюсь, что о Федоте Алексееве и его спутниках со временем будут найдены новые документы, которые позволят нам полнее представить себе облик и дела выдающегося русского мореплавателя.

Что касается казака Дежнева, то он благополучно достиг Анадыря и несколько лет служил там. По разным причинам и в разное время он продиктовал свои отписки, благодаря которым мы узнали о плавании Федота Алексеева.

В этом очерке, стремясь восстановить заслуги Федота Алексеева, я невольно противопоставлял его Семену Дежневу. Я действительно убежден, что Федот Алексеев как личность на голову выше прославленного Дежнева.

Из этого, однако, не следует, что Дежнев был заштатным землепроходцем. Нет, он фигура заметная, он имеет заслуги перед географической наукой, важнейшие из которых участие в плавании Федота Алексеева, составление челобитных с упоминанием о плавании и вполне самостоятельное открытие реки Анадырь. Этого уже вполне достаточно, чтобы навсегда внести имя Дежнева в книгу истории географических открытий. Но этого недостаточно для того, чтобы безудержно восхвалять его, изображая «величайшим мореплавателем всех времен и народов», как это делает, например, М. И. Белов. Уже на первой странице своей книги 1955 года он ставит Дежнева в один ряд с Колумбом и Магелланом, что, мягко выражаясь, несколько преувеличено, а далее… далее мы узнаем и более любопытные вещи…

Так, на странице 73 читаем: «В документах, написанных со слов Дежнева, встречается целый ряд наблюдений над условиями плавания у берегов далекого северо-востока. Приходится удивляться, что эти замечания были сделаны человеком, всего лишь один раз побывавшим у северных берегов Чукотки» (выделено мною. — И.3.).

Что же это за наблюдения?.. Вот первое: «Наметанный глаз Дежнева подметил самый существенный признак северо-восточных морей — их чрезвычайную ледовитость». Этому действительно приходится удивляться, потому что на странице 75 М. И. Белов сообщает, что «три месяца путешественники плыли по Чукотскому и Берингову морям, не встречая льдов». Но оказывается, Дежнев сумел сделать во время короткого плавания и более существенные выводы, требующие многолетних систематических наблюдений, например что не каждый год относят льды от северных берегов Чукотки. У М. И. Белова это называется «сверить свои наблюдения с рассказами местных жителей», хотя на самом деле Дежнев просто пересказал наблюдения чукчей.

А делаются такие заключения вот для чего: «Ни Колумб, ни Васко да Гама, ни даже Магеллан… не ознаменовали свои путешествия столь ценными наблюдениями!»

В книге же 1952 года М. И. Белов изображает неграмотного Семена Дежнева чуть ли не образованнейшим человеком своего времени, осведомленным о крупнейших географических проблемах XVII столетия. На странице 93 М. И. Белов сообщает: «Здесь на берегу «Большого Чукотского Носа» (современный мыс Дежнева) была сделана остановка, во время которой промышленники побывали на островах Берингова пролива, населенных эскимосами. Приняв эти острова за берег Новой Земли, или Америки, С. И. Дежнев продолжал путь.

Для С. И. Дежнева было совершенно ясно значение сделанного им открытия, когда он сообщил якутскому воеводе Ивану Акинфову (документ 34), что прошел по «морю-окияну» мимо островов, населенных эскимосами, что берега, «матерой земли» нигде не соединяются с «Новой Землей» (Америкой).

Беда не только в том, что Дежневу приписано то, чего он не знал, о чем не думал и о чем не мог знать.