Я, ничего не понимая, спряталась за колонну. Выстрелы прекратились, и меня удивило, нет, ошарашило, поведение пса. Он визжал, выл, скулил, но не от боли. Это была… радость?!

Лежу на земле и мое лицо лижет… Дик?! Отскакивает, визжит, воет, пляшет лапами по груди и опять лижет!

Крякаю от натуги, пытаюсь согнать пса, уже невозможно дышать, потом просто обхватываю лохматую скотину и прижимаю к себе, чувствуя частое дыхание у моего уха.

Загораживая восходящее солнце, появляется еще одна фигура. Пока не могу рассмотреть кто это, поэтому прищуриваю глаза.

Растерянное, но такое родное лицо, по которому градом катятся слезы. Кира!

Протягиваю руку, и она падает сначала на колени, а потом уже обнимает меня, уткнувшись лицом по другую сторону моей головы. Рыдает.

Так и лежим. Я снизу, с одной стороны на мне повизгивающая собака, с другой плачущая Кира. А над нами стремительно поднимается солнце. Счастье!

Глава 10

Что русскому хорошо, то немцу — смерть

Наше время

Ветер треплет листы газеты, оставленной кем-то на пляжной скамейке. Очередной порыв, и она разворачивается. Еще один — и газета подъезжает ко мне по гладким рейкам, как скоростной поезд по монорельсу.

Снимаю темные очки и скашиваю глаза на броский заголовок «Тайна века! Интервью с человеком, открывшим аномальную зону».

Хмыкаю. Тайна века! Сколько сейчас бульварных изданий старается привлечь внимание читателей разными уловками. Лениво переворачиваю двумя пальцами страницу, чтобы посмотреть название газеты. «Приморский вестник» № 28 дата 12 июня 2014 года. Местная. Довольно свежая. Заняться все равно нечем, жду Наташку, которая как всегда провозится, поэтому беру «Вестник» в руки, начинаю читать.

Перескакиваю с абзаца на абзац, опуская подробности, которыми не хочу забивать голову. Понятно, что журналист берет интервью у местного энтузиаста-краеведа, собирающегося в экспедицию в аномальное место, называющееся «Старая мельница». Вот после этого упоминания я заинтересовался.

О «Старой мельнице» говорил мой дед в связи с необычным случаем, произошедшим с ним сразу после войны, он тогда только вернулся с фронта. Взяв с ремонта свой мотоцикл, собирался обкатать его и решал в какую сторону лучше ехать. Тут подошел человек и попросил отвезти до приморского поселка. В городе об этом поселке болтали всякое, но суть была одна — место нечистое, страшное. Дед отказывался, мужик настаивал. Короче, повез, но с условием, что ждать парня не будет.

Когда подъехали и увидели искореженную арку, дед испытал приступ ужаса, словно перед ним были открытые врата в преисподнюю. Пытался отговорить, но парень уперся. Ждал там кто-то. Жаль было деду расставаться с пистолетом ТТ, который ему фронтовой друг подарил, но отдал, у бедолаги такая тоска в глазах светилась. И кто мог назначить встречу в этом гиблом месте? По тому, как взял пистолет, проверив на предохранителе тот или нет, дед понял, что служивый умеет обращаться с Токаревым. Это немного успокоило.

Уже находясь дома, дед не мог найти себе места. Перед глазами стояла одинокая фигура парня на фоне заброшенной дороги, ведущей в неизвестность. Ругая себя, что оставил фронтовика одного, еле дождался утра. Только светало, когда он уже ехал в сторону «Старой мельницы».

На скорости проскочив арку, притормозил в центре поселка — у магазина. Оглядевшись, не мог понять в какую сторону двигаться. Заглушил двигатель и тут четко услышал со стороны моря два выстрела, потом еще череду.

Проскочив в минуты расстояние до околицы, остановился. Дальше ехать невозможно — начинался песок, поэтому пошел, прикрываясь рядами деревьев, растущих вдоль пляжа. Пусто. Только ветер и косые лучи поднимающегося солнца.