Смит потянулся за бутылкой текилы.

— Обещаю.

— Мне с детства часто снится один и тот же сон. Смит пододвинул к ней бокал с текилой. Ну и забавная же девчонка.

— Ничего особенного, — продолжала Джемм. — Извилистая улица, красивый высокий дом с цокольным этажом, обсаженный деревьями. Я иду по улице, заглядываю в квартиру полуподвального этажа и вижу парня, который сидит на диване спиной к окну. Он курит и с кем-то разговаривает, но я не вижу с кем. Мне ужасно, ужасно хочется зайти. Квартира кажется такой теплой, такой уютной; я чувствую, что это мой дом, что я обязана здесь жить и просто не имею права проходить мимо и этого дома, и человека, которого пока не знаю. Вот и весь сон. Так вот… когда я сюда пришла, то узнала ТУ САМУЮ квартиру! Я заглянула в окно — как и во сне — и увидела человека, который сидел на диване ко мне спиной и разговаривал с кем-то в глубине комнаты. Все точь-в-точь как во сне! — Она запнулась, а потом спросила с нервным смешком: — Думаешь, у меня крыша поехала?

Смит стер усмешку, дрожавшую в уголках губ. Не имея представления, куда может завести странный рассказ, он почему-то был совсем не против болтовни. Поэтому изобразил крайний интерес:

— Ничего подобного я не думаю. Наоборот, все это очень любопытно. Потрясающе, я бы сказал.

— Но это еще не все. Надеюсь, ты не сочтешь, что я вываливаю на тебя… Ой, даже не знаю, говорить или нет…

Смит пристроил подбородок на сцепленных ладонях и уставился на Джемм немигающим взглядом:

— Продолжай. Сгораю от нетерпения.

— Одним словом, дело не только в квартире. Дело в том человеке. Во сне я точно знаю, что он предназначен мне судьбой. Понимаешь, о чем речь?

Нет. Смит понятия не имел, о чем речь, зато отлично чувствовал другое: с каждой минутой эта шальная девушка становилась все ближе… Он буквально видел, как придвигается к этому немного кукольному личику и целует эти пухлые губы… Но уже в следующую секунду, вспомнив Шери, представил себе ее там, наверху, изящно прикрытую кремовой шелковой простыней (постельного белья Шери он, понятно, никогда не видел, но разве может быть оно иным?), с разметавшимися по подушке золотыми прядями. Представил, как высокая грудь под пеной кружев едва заметно вздымается и опускается, мысленным взором увидел, как Шери поворачивается во сне, вытягивается, как шелк соскальзывает с ее безупречного тела, приоткрывая стройную загорелую ногу, как с губ срывается чуть слышный, чувственный вздох — и Шери вновь погружается в сон…

— Скажи честно — по-твоему, я полоумная, да? Вот черт. Так и знала. Не надо было ничего говорить.

— Чт-то? Да нет же, нет! Господи, извини. Я просто задумался. — Смит виновато улыбнулся. Желание поцеловать Джемм не проходило, да и мысль эта не казалась уже нелепой. Подняв стакан, он кивнул: — Твое здоровье!

— Брр! — Лихо опустошив свой стакан, Джемм передернула плечами.

— Дрянь, — согласился Смит.

Оба молчали, поглядывая то на дно стаканов, то друг на друга. Что-то явно витало в воздухе. Что-то должно было произойти.

— Смит, — первой не выдержала Джемм, — боюсь, ты решишь, что я тороплю события, но мне ужасно хочется обнять тебя. Просто ужасно хочется. Ты как? — С неловкой ухмылкой она потянулась к нему.

Объятие вышло монументальным. Джемм могла бы поклясться, что чувствовала мощные импульсы взаимного притяжения, когда, уткнувшись лицом Смиту в грудь, вдохнула его запах, — все было как во сне, только еще лучше, потому что наяву.

Смит прижал ее к себе, неожиданно наслаждаясь ощущением близости.