— Такой? — Его руки вывели в воздухе прямоугольник.

— Примерно.

Сделав несколько неверных движений, Вулф нырнул под прилавок. Не зная, что от него можно ожидать, я на всякий случай вынул пистолет из кармана пиджака.

Вулф снова появился из-за прилавка. В руках он держал посылку, завернутую в коричневую оберточную бумагу. Вулф отпихнул ее от себя, словно в пакете была какая-то зараза. — Вы ищете это?

На пакете оказалась желтая почтовая наклейка. Посылка была на имя Эми Майнер, адресованная в «Соседский Рынок Дэнни». Я разорвал веревку и бумагу. Из дырки посыпались пятидесятидолларовые бумажки.

Его руки непроизвольно дернулись к деньгам, но, увидев мой пистолет, мужчина отпрянул и вытер ладони о перед фартука.

— Когда это доставили, мистер Вулф?

— Этим утром. С утренней почтой. Я понятия не имел, что там внутри. Богом клянусь, мистер. Не знал я, что там. Она не имела никакого права посылать это ко мне домой. Я в жизни не конфликтовал с законом.

Снаружи лязгнула дверца машины. Выглянув в окно, я увидел «линкольн», сидящую за рулем Хелен, а также Эми Майнер, спешащую через тротуар. Дверь магазина распахнулась. Звонок бешено рявкнул.

За моей спиной послышалось стрекотание отца:

— Уберите ее отсюда! Она мне вообще не дочь!

Эми застыла в дверях: шея вытянута, локти высоко подняты. Ее внимание было сосредоточено на пистолете, который я держал в руке. Быстро и бесшумно за ее спиной возник Сэм Дрессен. В его ладонях блеснула голубоватая сталь наручников. Он перегнулся через нее, и я услышал, как щелкнули замки «браслетов».

Эми очень громко закричала:

— Это нечестно! Деньги мои! Ворье! Бандюги!

Позже она сказала:

— Я сделала это не из-за денег. Просто подвела итог своей жизни.

Дэниэл Вулф запер магазинчик и через дверь за прилавком провел нас в гостиную. Жалюзи были спущены, и скупые полоски света лежали на желтых занавесках, выношенном пыльном половике, кушетке козьего меха с лысеющими подлокотниками и старом кабинетном радио. На нем стояли фотографии, на которых были изображены две женщины. Одна фотография — в деревянной рамочке — студийный портрет улыбающейся девушки с мутоновой муфтой и в матросской шапочке, как я понял — матери Эми. Вторая — увеличенный отпечаток фотографии, сделанной Керри Сноу.

Вулф сквозь пронизанный пылью воздух переводил взгляд с одной на другую, а затем сел спиной к ним. Кресло казалось для него слишком большим. В глубоких морщинах, избороздивших его лицо, поблескивали слезы. А вот в глазах его дочери слез не наблюдалось. Она села напротив меня на кушетку. Сэм и Хелен пристроились по бокам. Луч высветил эту троицу, тронув огнем волосы Хелен, украсив куртку Сэма почетной желтой лентой и тускло отсвечивая от наручников на запястьях Эми. Во время монолога ее руки постоянно двигались взад-вперед, пытаясь провернуться в накрепко затянутых «браслетах».

— Мне не оставили выхода, — сказала она. — В конце января меня отыскал Керри. С ним вместе приехал этот самый Арт Лемп. Именно Лемп дал Керри наводку насчет моего местонахождения, и он же придумал план похищения Джейми. Керри сказал, что я должна им помочь, — это будет расплата за все те годы, что он провел в тюрьме. Он не поверил, когда я сказала, что его выдал Фред, который, по-видимому, следил за нами в тот последний уик-энд, который мы провели вдвоем. И навел копов на его квартиру. Керри просто не захотел меня слушать, зато, если бы я отказалась помочь, он бы запросто меня порешил. Что я могла? Вот и согласилась. Они сказали, что приедут в следующую субботу и тогда все обсудят. Лемп так и говорил: «обсудим». Всю неделю я была как в тумане — боялась до смерти; тупо соображала, как бы устроить так, чтобы Фред не унюхал о возвращении Керри.