— Конечно, глупости, — согласился я. — Совершенно прав твой Ди. Я тоже так думаю.

Встал со стула, подошёл к стене в том месте, где её не загораживали хозяйские шкафы — а то, не ровен час, ещё что-нибудь сломаю или стекло раздавлю — вспомнил нужное заклинание, неторопливо поднялся на потолок, подошёл к художнице и сел чуть поодаль, чтобы не размазать свежую краску. Сказал:

— Хорошая новость: глупости я делаю часто и с удовольствием. Привет.

Здорово всё-таки, что вернувшись в Ехо, я с остервенением пропустившего учебный год отличника принялся осваивать наиболее эффектные приёмы Очевидной магии. Практической пользы от них гораздо меньше, чем может показаться, но производить впечатление на юных девиц — самое то.

— Ой, так вы взрослый, — смущённо сказала впечатлённая девица. — Извините, что я на «ты», просто мне сперва показалось, вы младше меня. Наверное потому что кверху ногами вас видела.

— Да, это чрезвычайно омолаживающий ракурс, — согласился я. И закрыл глаза обеими руками, специально чтобы доставить удовольствие леди Лари, благожелательно взиравшей на нас снизу. — Вижу тебя как наяву.

— Моё имя Арра Иш Ваду, — объявила девица.

— Очень красиво звучит. А я просто Макс. Совсем короткое имя, всего один слог. Раз — и всё уже сказано. Зато меня, если что, можно очень быстро позвать.

Арра Иш Ваду хихикнула.

— На самом деле, меня тоже можно быстро, — призналась она. — Дома обычно так и зовут: Иш.

— Учти сэр Макс, ужин на потолок тебе не подадут, — сказал Кофа. — В урдерских трактирах принято есть, сидя за столом, и точка.

— Ничего, если я вернусь вниз? — вежливо спросил я художницу. — Жрать очень хочется, а они, сама видишь, какие вредные.

— Не очень-то вредные, — вступилась за старших Иш. — Просто есть на потолке действительно неудобно, особенно суп, а у нас он сегодня главное блюдо. Поэтому обязательно идите за стол. А я потом к вам спущусь, когда дорисую, ладно?

— Не вопрос, — согласился я. — Работай спокойно. У тебя здорово получается.

А спустившись и заняв своё место, шёпотом, чтобы не смущать художницу, сказал леди Лари:

— Слушайте, не то чтобы я великий знаток, но по-моему, она потрясающе рисует.

— Невежливо хвалить свою родню, но наш племянник и правда молодец, — подхватила леди Лари. — Хотя никогда специально этому не учился, просто рисует с раннего детства…

— Племянник? — растерянно переспросил я.

Что за чёрт. Не мог же я перепутать. И потом, он… она сама говорила: «не заметила», «видела». Как это понимать?!

— Ой, нет, конечно, — спохватилась леди Лари. — Сегодня — племянница. Я не хотела сбивать вас с толку, просто сама уже внимания не обращаю, а люди, конечно, поначалу удивляются…

— Эээ… — протянул я.

Сам не знаю, какой фразой собирались стать эти звуки; в любом случае, у них ничего не вышло, и я озадаченно умолк.

Сэр Кофа пришёл мне на помощь.

— Иногда Иш просыпается девчонкой, а иногда мальчишкой, — объяснил он. — От её-его желания это, как мне объяснили, не зависит. Преображение происходит во сне, но не каждую ночь и не по определённому расписанию, а совершенно непредсказуемо. Так бывает. Довольно редко и, кажется, только среди жителей побережья Крайнего моря. Я и сам впервые вижу такое собственными глазами, раньше даже не особо в это верил, потому что сэр Манга в своей Энциклопедии ни слова о подобных превращениях не написал, а свидетельства остальных путешественников, по моему опыту, следует делить примерно на триста…

— Надо же, какая непростая у человека жизнь, — вздохнул я.