|
Земля окутана вышепредвиденным легким снежным покровом, впрочем, наледи на дорогах нет и ветра тоже, почти. Рассказчик удобно устроился на обшитом колюче-ворсистым плюшем заднем сиденье принадлежащего мистеру и миссис Проспер большого черного седана «ла саль» с его красивыми «белобокими» покрышками (запасные закреплены на передних крыльях; нужда в колесных цепях сегодня отсутствует, однако комплект их в багажнике имеется — мало ли что), справа от Рассказчика расположился его школьный друг Нед Проспер (оба учатся в первом классе), слева Рут, сестра Неда, тремя годами старшая его. Поездка (семейству Рассказчика о такой и мечтать не приходится) предпринята по случаю дня рождения: Нед родился в день зимнего солнцеворота 1930-го, а Рассказчик за три месяца до него, в осеннее равноденствие того же года, и Просперы, которые лишь недавно переселились в Бриджпорт из раскинувшегося за ручьем Стратфорда, решили отпраздновать эта событие так: съездить в болотистый Саут-Нек, что лежит на принадлежащем округу Эйвон берегу Чесапикского залива, забраться на пожарную сторожевую башню, совсем недавно построенную Гражданским корпусом охраны окружающей среды, который учредил президент Рузвельт (разрешение на строительство выдал от имени местного отделения ГКО мистер Проспер, член совета округа от Демократической партии и одновременно директор Стратфордской младшей средней школы), и полюбоваться закатом самого короткого в году дня из окон оборудованной в верхушке башни наблюдательной будки, подняв в честь уходящего за западный горизонт светила кружки с разлитым по ним из термоса горячим шоколадом и закусив испеченными ко дню рождения коржиками. Вся команда одета по-зимнему: галоши, шарфы, теплые перчатки, вязаные шапочки, свитеры и самые теплые куртки. На мальчиках — вельветовые бриджи и гетры; под юбками дам кроются шерстяные рейтузы. Сидящая впереди элегантная миссис Проспер, преподающая английский язык в частной школе Фентона, соседствующего со Стратфордом городка (Рут перейдет в нее вместо средней школы округа, доучившись до девятого класса — пройдя «первую ступень», так это называется в Фентоне), весело болтает с детьми — время от времени к разговору подключается и ее муж. Всю получасовую поездку по сельским просторам брат с сестрой играют в «коровий покер» по Правилам Семейства Проспер, — сидящий между ними Рассказчик ведет счет очков, мама с папой судействуют: каждый игрок не просто подсчитывает животных, пасущихся с его стороны дороги, — накопленные им очки уменьшаются вдвое, если заправочная станция, которую минует «ла саль», приходится на его сторону, зато он получает два очка, когда правильно определяет породу скотины: айрширская, гернсийская, голштинская или «не знаю» (последнее означает, что не знают ее и судьи; если же знают — одно очко вместо двух). Победитель удостоится особой чести: в предстоящем Великом Восхождении на Сторожевую Башню он будет идти вторым — за папой.
Даже на взгляд незрелого первоклашки контраст с семьей Ньюитт представлялся разительным. Фред Ньюитт, временами продававший страховки, временами автомобили (с его-то помощью Просперы «ла саль» и купили), временами еще что-нибудь, недобрым со своим единственным ребенком не был — просто равнодушным, рассеянным и не очень им интересовавшимся, отчасти, разумеется, и потому, что на плечи его давило бремя сразу двух депрессий: экономической и психологической, которой страдала его жена. Помимо возможных, но непонятных шестилетнему мальчику супружеских проблем и врожденной предрасположенности к меланхолии, Лоррейн Ирвинг Ньюитт угнетало и то, что первое ее с Фредом дитя (девочка, зачатая на два года раньше, чем Джордж) родилось мертвым, и то, что третье (опять-таки девочка, двумя годами позже) стало жертвой выкидыша. Она уверяла, что сыном своим довольна, но и тайны из разочарования, которое внушало ей отсутствие дочери, тоже не делала. |
