Свернувшись калачиком рядом со спящим сыном миссис Морроу, Хейвен наблюдала за женщиной на телеэкране. Она знала, что Вирджиния в конце концов испоганит шоу, которое перейдет в разряд классики YouTube. Оператор, уставший от поведения ведущей, кое-что слил в прессу — кадры, на которых утонченная кулинарка швыряла в студийную публику яйца, свиные копчености и отборную ругань. В какой-то момент она кинула в зал увесистый окорок, и одна из зрительниц потеряла сознание. Когда скандальные кадры показали в вечернем выпуске новостей, Вирджиния бежала из Штатов. Сплетни о ее падении продолжались до сих пор, и время от времени какой-нибудь предприимчивый журналист пытался подкатить к ней в надежде заполучить интервью. Но миссис Морроу была непреклонна. Только Хейвен и Йейн знали всю правду. Вирджинию уничтожила любовь всей ее жизни — та, которую она нашла на дне бутылки.

И вот теперь она предстала перед Хейвен во плоти. Естественно, она постарела, но возраст был ей к лицу. Резкие черты лица смягчились, фигура утратила пухлость. Несомненно, именно ей сын обязан своей красотой. Волосы Вирджинии поседели раньше времени, но по-прежнему ниспадали до плеч мягкими волнами. В белом пеньюаре, необычайно бледная, она была похожа на призрак. Прекрасный, но не слишком дружелюбный.

— Ты моложе, чем я ожидала, — заявила Вирджиния, смерив Хейвен оценивающим взглядом. Затем она развернулась и исчезла в глубине прихожей. — Иди за мной.

Ее слова прозвучали, как приказ, но Хейвен замерла на пороге. Теперь она увидела, что внутри дом пребывает в таком же плачевном состоянии, как и снаружи. Как ни странно, здесь царил холод. «Вилле не меньше двухсот лет, — подумала Хейвен, — а Вирджиния ее угробила за два десятка». Заметив мясницкий нож, воткнутый в стену прихожей, Хейвен поняла, что часть разрухи произведена человеческими руками.

— Понимаешь, как я вынуждена жить? — спросила Вирджиния, не оборачиваясь. — Вот что я получила, истратив свою молодость на Джерома Морроу. Ну, ты идешь или нет?

— Да, конечно.

Хейвен опомнилась и последовала за матерью Йейна.

Вскоре они оказались в комнате, обставленной пыльной старинной рухлядью. Хейвен не переставала удивляться — ведь все помещения, которые они только что миновали, были пусты. Здесь же плешивые коврики прикрывали подгнившие половицы, а в камине чахлый огонь облизывал ножку стула. Хейвен ждала, что Вирджиния предложит ей сесть, но та не обращала на нее внимания. Подлила себе виски из бутылки весьма дешевого вида и облокотилась о каминную доску.

— Ну, и какую же сделку ты мне собралась предложить? — спросила Вирджиния, разыгрывая полное неведение. — Надеюсь, достаточную сумму, чтобы тут все починить?

— Мне сказали, что по завещанию Йейна вам оставлено пять миллионов долларов, — произнесла Хейвен, опасаясь глубже вторгаться на территорию Вирджинии.

— И, наверное, ты гадаешь, что же стало с денежками? — хмыкнула миссис Морроу. — Налоги и долги, дорогуша. Когда Йейн умер, мне сразу начали названивать из международной службы взыскания налогов. Кредитные компании тоже не отставали. В итоге — все отобрали.

— Уверена, я смогу дать вам достаточно денег для того, чтобы…

Девушка умолкла. Мать Йейна медленно качала головой. Она предупреждала гостью о том, что ее старания бессмысленны. Похоже, Вирджиния собралась выжать состояние Морроу до последнего цента и ни за что не согласится на меньшее.