Она выглянула за дверь. В вестибюле тоже никого не оказалось. Хейвен на цыпочках подкралась к телефону, стоявшему на столе, и взяла трубку. Гудка она не услышала — только тихое шелестение вроде шума ветра. Вернувшись в раздевалку, Хейвен заглянула за все двери, надеясь обнаружить Френсис или хотя бы кого-нибудь из обслуживающего персонала. В конце концов она присела на скамью в дальнем углу. «Попробую решить, как мне выкрутиться», — подумала она.

Неужели посетительницы бань являлись членами Общества «Уроборос»? И откуда они знали, кто она такая? Йейн тревожился не напрасно. Зря они вернулись в Нью-Йорк. Деньги Морроу, исчезновение Бью… И то, и другое запросто могло быть частью злого умысла, рассчитанного на то, чтобы вытянуть сюда Хейвен. Наверное, скоро за ней явится Адам? Она увидела свое отражение в зеркале, висевшем на противоположной стене, и сразу отвернулась. Беспомощная, бледная, почти обнаженная, с растрепанными черными волосами… Зеркало показало ей девушку, которой ей совсем не хотелось быть.

Неожиданно дверь распахнулась, и в коридор вылетели клубы пара. На пороге возник высокий мужчина. Хейвен бесшумно поднялась со скамьи и на цыпочках пробралась в одну из кабинок. Сев на сиденье унитаза, она принялась безмолвно молиться.

Она услышала звук подошв, стучащих по гранитному полу. Шаги стихли на середине комнаты.

— Хейвен, — звук ее имени эхом отлетел от каменных стен. — Не могла бы ты выйти?

Просьба прозвучала вежливо, но она поняла — у нее уже нет выбора, надо повиноваться. Она встала и поплотнее запахнула халатик, едва прикрывавший ее наготу. Затем открыла дверцу и шагнула в раздевалку с видом женщины, смирившейся со своей судьбой.

Хейвен не забыла его мрачную и дерзкую красоту. Его по-прежнему окутывала аура могущества. Казалось, он может щелкнуть пальцами — и мир угаснет. Но выглядел он моложе, чем запомнился Хейвен. Сейчас ему было не больше двадцати лет. Одет — по-зимнему, в кашемировое пальто безупречного покроя. Руки затянуты в черные кожаные перчатки, шея закрыта черным шарфом. «Маскарадный костюм, — догадалась Хейвен. — Он не нуждается в защите от холода».

— Привет, Адам, — выдавила она, тяжело дыша. Но вот что удивительно: она перестала ощущать страх.

Возможно, потому что стала старше. Или Адам успешно замаскировался под обычного человека. Но что-то изменилось со времени их последней встречи.

Поначалу Адам молчал. Он стоял, сжав губы. Острые скулы проступали под кожей. Он смотрел на Хейвен так, словно не мог поверить собственной удаче. Затем стянул перчатки и провел ладонью по своим густым блестящим черным волосам. Потом засунул руки в карманы. «Может, чтобы себе волю не давать?» — пронеслось у нее в голове. Она знала, что этим рукам в далеком прошлом было позволено ласкать ее. Да и он — тоже.

— Мне сообщили, что ты здесь, — произнес он. — Я засомневался. Но я ошибся. И ты прекрасна. Как всегда.

Его глаза заблестели. Хейвен никогда не была любительницей комплиментов, но если Адам говорил нечто подобное, он не лгал.

— Ошибка? — попыталась усмехнуться Хейвен, однако не нашла в себе сил подобающе возмутиться. — Ты хочешь, чтобы я тебе поверила. Ведь все это подстроено.

— И что же я натворил? — спросил Адам недоуменно. Такое выражение лица для него было несвойственным. — Никогда не беру того, что мне не принадлежит.