Однако я все-таки остался в живых. Не знаю, сколько я провел в забытьи — должно быть, часов девять или десять, поскольку, когда я очнулся, солнце уже стояло высоко над горизонтом.

— Только не пытайся встать, — произнес неподалеку от меня певучий женский голос на безукоризненном земном языке, — мне пришлось наложить на твою ногу лубок.

Попробовав стереть корку засохшей крови с ресниц, я заметил, что моя правая рука перевязана. Влажная ткань несколько раз прикоснулась к моим глазам, и я сумел различить лицо сидевшего рядом со мной существа.

Это была молодая женщина двадцати с небольшим лет, но уж точно не тридцати, худощавая, рыжеволосая., светло голубые, почти бесцветные глаза, высокие скулы… Лицо женщины показалось мне знакомым, хотя я не сомневался в том, что ни разу в жизни не видел ее.

— Кто вы? — спросил я слабым голосом.

— Мое имя — Ребекка, — женщина улыбнулась. — А ты — Грегори Донован.

— Я думал, что оставил свои документы в пузыре.

— Так и есть.

— Значит, ты открыла его, — я нахмурился. — А он должен реагировать только на команду, поданную моим голосом.

— Я ничего не открывала, — возразила незнакомка. — Лучше попробуй отдохнуть.

Я уже было собрался поспорить с лгуньей, однако силы вдруг оставили меня, и я вновь погрузился в забытье.

В следующий раз я очнулся уже вечером. Ребекка сидела рядом со мной. Окинув ее взглядом, я решил, что она не просто хороша, она совершенна.

На девушке были белая блузка и брюки цвета хаки, облегавшие ее тело, словно перчатка. Облик сей казался столь же невероятным, сколь само присутствие говорящей на земном языке красотки на планете, предположительно не выпестовавшей разумных созданий.

— С возвращением, — проговорила она. — Как ты себя чувствуешь?

— Отдохнувшим, — ответил я. — А как мои дела?

— Рука воспалилась, началось сильное заражение, нога сломана в трех местах, а еще есть серьезные раны на лице и шее.

— И что же это было? — спросил я.

— На тебя напал… скажем, так — ночноброд, точнее на земной язык я перевести не могу. Это самый крупный здешний хищник.

— Не может быть, — усомнился я. — Его спугнул еще более крупный зверь.

— Верь мне, Грегори, — продолжила Ребекка. — Крупнее ночноброда на Никите хищника нет.

Сил на спор у меня не было, да и какая, в принципе, разница. Нечто отогнало от меня ночноброда, и мне было все равно, кто это сделал — крупнейший среди местных хищников или вконец разбушевавшийся микроб.

— И как долго ты здесь, Ребекка? — спросил я.

— С тобой? — переспросила она. — С ночи.

— Нет, я имею в виду — на Никите.

— Всю свою жизнь. Я нахмурился.

— А в моем компьютере ничего не сказано по поводу земной колонии.

— Здесь нет никакой колонии.

— Ты хочешь сказать, что тебя высадили сюда ребенком? — спросил я. — Родители были с тобой?

— Мои родители жили здесь, — сказала она.

— Жили? — удивился я. — Через девять дней за мной прилетит корабль…

— Их нет в живых.

— Прости. Но корабль может забрать с этой планеты нас обоих.

— Ты голоден? — спросила она.