— Да! — Она рубанула рукой воздух. — Это я придумала, что ты должен меня скомпрометировать. Я закричала в самый неподходящий момент. Я втянула тебя во все это, а ты и слова против не сказал. — Из уголка ее глаза выкатилась слезинка и поползла по шеке, оставляя соленый след.

Бенедикт сглотнул.

— Я считал, Кливден вызовет на дуэль меня. Ждал этого с самого начала. И раз уж он поступил иначе, то я устроил все так, как оно и было.

— Почему ты ничего не сказал, когда просил меня подумать о последствиях?

«я *

Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли в груди, Бенедикт раскрыл ей объятия. Джулия прильнула, и он запустил пальцы ей в волосы.

— Если бы я упомянул о дуэли, ты бы согласилась пройти через все? Поехала бы со мной в Кент?

Она подняла голову и посмотрела ему в лицо. Слезинка дрожала у нее на щеке.

— Рискнула бы я твоей жизнью? Конечно, нет.

— В таком случае я рад, что промолчал.

— Но если бы мы не поехали в Кент, я бы никогда не увидела...

Бенедикт провел рукой по ее волосам, пропуская прядки между пальцами.

— А что ты увидела?

— Только не смейся.

Вот уж чего-чего, а смеяться ему точно не хотелось.

— Не буду.

— Я увидела нашего ребенка. Увидела наше будущее.

— Оно у нас будет.

Джулия хлюпнула носом, совсем не аристократично, но совершенно очаровательно.

— Я заставила тебя пройти через ад, правда?

— А еще я побывал с тобой в раю. И, как уже говорил тогда утром, на свете нет ничего важнее тех минут. Все, что им предшествовало, забыто.

— Боже, что я заставила тебя испытать! Столько лет ожидания... — Джулия прижала пальцы к губам и долго, прерывисто вздохнула. — Годы! Смотрела на Софию и вынуждала тебя переживать то же самое. И даже не догадывалась...

Он поднял трясущуюся руку.

— Между тобой и Кливденом — огромная разница. Ты знаешь меня, и, что еще важнее, я знаю тебя. Через что бы ты ни заставила меня пройти, это была лишь игра в ожидание, не более. — Он провел пальцем по ее щеке. — Но теперь ты моя, и я никуда тебя не отпущу.

— А что... что, если мои чувства не сравнятся с твоими? — По крайней мере, она признала, что чувства существуют. Начало уже положено.

— Я не поверю в это. Ты уже открылась мне. — Он взял Джулию за руку и переплел пальцы. — Речь не только о постели. Например, когда рассказала про мисс Мэллори. И сейчас. Ты бы так не переживала, будь я тебе безразличен.

— Конечно, мне не все равно. Ты мой друг!

— Мы больше, чем друзья, Джулия. Мы любовники. И станем мужем и женой сразу же, как только я поправлюсь.

Бенедикт всматривался в нее, дожидаясь реакции. Он заметил, как напрягся ее рот при мыслях о будущем.

— Это как с поцелуями, Джулия. Мы начали с поцелуя, и смотри, куда это нас привело. Ты говорила, что тебе понравилось целоваться.

Она потупилась.

— Мне не только целоваться понравилось.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Не говори мне таких вещей, пока я не в состоянии двигаться. — Бенедикт поднял ее руку и прижался губами к мягкой коже на тыльной стороне. — Но не бойся, мы все наверстаем.

Джулия проснулась, лежа головой на плече Бенедикта. Сквозь шторы просачивался свет. Был ранний вечер.

Она даже нe помнила, как задремала, но, учитывая долгие часы бодрствования у его постели, не удивилась, что настолько устала. Джулия зажмурилась, чтобы прогнать ту картину — Бенедикт, бледный, истекающий кровью, лежит на замерзшей траве. Эта картина останется с ней навеки, но сейчас она может укутаться в его тепло, прислушиваясь к ровному дыханию.