— И что за последние сплетни? — пророкотал знакомый голос.

Джулия тепло улыбнулась другу детства.

Слава богу. Лучше Бенедикт, чем лорд Чадли с лимонадом.

Увидев подошедшего, София чуть наклонила голову.

— А, Ревелсток.

Поприветствовав Бенедикта кивком, Джулия с трудом сдержала удивленный возглас. Она так привыкла видеть его в алой униформе, что вечерний костюм и накрахмаленный галстук изумили ее. По справедливости, он должен выглядеть как любой другой джентльмен общества, но высшего качества ткань сюртука, совпадающая по цвету с черными как смоль волосами, только подчеркивала его смуглое лицо и яркие синие глаза.

Щелк! Снова возник лорнет. Вдовствующая графиня окинула новоприбывшего изучающим взглядом: резкие скулы, подбородок квадратной формы, лохматые волосы, ниспадавшие почти до плеч.

— В мое время юная леди даже помыслить не могла, чтобы столь фамильярно обратиться к джентльмену. За все годы своего брака я обращалась к супругу не иначе как по его титулу, даже в самой интимной обстановке.

Бенедикт слегка задел Джулию широким плечом, когда наклонился и прошептал:

— Это больше, чем мне хотелось бы знать о ее браке.

Джулия спряталась за веером, чтобы скрыть улыбку и внезапно покрасневшие щеки. И с чего бы ей краснеть именно в присутствии Бенедикта? Он и раньше не раз шептал ей на ухо, и давно пора привыкнуть к его колким замечаниям.

Вдова снова недовольно фыркнула, вздернула подбородок и поплыла прочь, как облако страусиных перьев и темно-фиолетового шелка.

— Кажется, она тебя услышала, — сказала Джулия.

— Даже не сомневайся. Старая брюзга только что наступила мне на ногу.

София захихикала.

Бенедикт посмотрел на Джулию, и сердце ее странно екнуло. Обычно он разыскивал ее на подобных мероприятиях по двум причинам: чтобы спасти от сверхревнивых поклонников или чтобы она помогла ему сбежать от толпы светских мамаш и их дочерей. Они с удовольствием проводили часок-другой где-нибудь в стороне, обмениваясь наблюдениями о недостатках светского общества и весело смеясь при попытках Джулии сравниться с ним в остроумии.

За долгие годы дружбы ей приходилось видеть самые разные выражения на его лице. Бенедикт редко так серьезно смотрел на нее и никогда с таким странным напряжением. У нее снова сжалось сердце.

Да что это такое?

Вместо того чтобы прижать веер к груди, Джулия постучала им по руке друга.

— Что случилось?

Он открыл рот, чтобы ответить, но София выбрала как раз этот момент, чтобы вмешаться.

— Полагаю, мне придется самой рассказать тебе новость.

Джулия повернулась к сестре и увидела, что лицо Софии внезапно расцвело от возбуждения.

Здесь происходит что-то не то. Джулия вытянула шею.

Там действительно появился Уильям Ладлоу?

— Какую новость? — Бенедикт придвинулся чуть ближе. — В чем дело?

И, словно по команде, по залу пронесся общий вздох всех присутствующих дам.

Опоздавший стоял между гипсовыми колоннами у входа. Волны золотистых волос аккуратно спадали назад, а при виде прекрасного лица сердца едва ли не всех женщин в зале пустились отбивать чечетку. Белоснежный, искусно завязанный галстук создавал резкий контраст с черным костюмом.

Дамы с элегантными прическами склонились друг к другу, снова начались разговоры и хихиканья. София широко заулыбалась, ее веер затрепетал, а румянец стал еще ярче. Бенедикт, стоявший с другой стороны от Джулии, застонал.

На губах новоприбывшего играла легкая улыбка. Он кивал своим знакомым, а его взгляд скользил по залу и почти мгновенно остановился в том углу, где стоялаДжулия. София схватила сестру за руку и так сжала пальцы, что та поняла — завтра тут будут синяки.