— Я не ставила себя ни в какое неприличное положение, и вам это прекрасно известно. Вы там были и знаете, что ничего предосудительного не произошло.

— Да, я знаю. — Его голос перекатывался по комнате, гладкий, как мед, такой же сладкий и липкий. — Но очень трудно остановить волну сплетен и начавшийся скандал.

— И все же его можно избежать, рассказав правду.

Ладлоу с непроницаемым лицом долго и внимательно смотрел на Софию.

— Я попытаюсь сделать все, что в моих силах. Можете на это рассчитывать.

Она уронила руки на колени и стиснула их.

— Спасибо.

— Но вам следует вести себя как можно осмотрительнее.

София переплела пальцы.

— Прошу вас, объясните, что это значит?

— Полагаю, вы слишком молоды, чтобы знать старые сплетни. — Ладлоу пристально осмотрел ее, но взгляд был холоден. — Да, вы тогда еще в классной комнате сидели.

София буквально заставила себя посмотреть ему в глаза и при этом оцепенела. Почему же эти яркие голубые глаза не смягчатся хотя бы чуть-чуть, почему не потеплеют?

— Какие сплетни?

— Вы наверняка заметили шрам на лице Хайгейта.

— И что с того?

— Он утверждает, что это последствие несчастного случая, в результате которого погибла его жена.

— Так говорят все в обществе. — София взмахнула рукой. — Кажется, вы не верите?

Ладлоу подался вперед и громко стукнул по полу тростью.

— Я слышал много разного о Хайгейте.

— Общество переполнено слухами и сплетнями.

— Согласен, только в некоторых из них немало правды. — Он поднялся на ноги. — Его жена погибла при ужасных обстоятельствах, а сам он спрятался в загородном поместье и провел там куда больше времени, чем требовал траур. Что бы тогда ни случилось, осмелюсь заметить, ничем хорошим это быть не могло.

Сжимая руку Джулии мертвой хваткой, миссис Сент-Клер остановилась, едва соблюдая приличия — прямо рядом с дверью в утреннюю гостиную, и проскрипела:

— Что ты делаешь?

Младшая дочь бросила взгляд в сторону Ладлоу.

— Не поощряю нежелательное внимание.

Миссис Сент-Клер вздернула подбородок. Свет, падающий сквозь окно, засверкал на ее тщательно завитых серебристо-белокурых волосах.

— В твоем возрасте ты уже не в том положении, чтобы не поощрять чье-либо внимание. Не знаю, кто хуже, ты или твоя сестра. Отказываться от таких выгодных партий! А теперь еще и скандал. Ты понимаешь, что Софию вчера застали с мужчиной?

Джулия скрестила руки под грудью.

— С каким мужчиной?

— Она что, тебе не рассказала? Надо полагать, ей очень стыдно.

— Стыдно? Почему?

Губы миссис Сент-Клер растянулись в мрачной усмешке.

— Мне следует быть довольной. По крайней мере, одну из вас мы пристроим, как положено. Иди и развлекай своего гостя. И я не потерплю, чтобы ты опозорила своего отца и меня неучтивым поведением.

— Мама, это Ладлоу. Он пришел с визитом ко мне. Ко мне! И ты хочешь, чтобы я вернулась в гостиную, зная, что испытывает к нему София, и начала хлопать глазками, словно в восторге от того, что приглянулась ему?

— Совершенно верно.

— Мама!

Миссис Сент-Клер подошла ближе и понизила голос.

— Чувства твоей сестры в данном вопросе не имеют значения.

— Да как ты можешь такое говорить?

— Благодаря ее поведению прошлой ночью на балу у Послтуэйтов уже ничего исправить нельзя. София больше не может претендовать на Ладлоу. Он никогда не возьмет ее в жены. Господи, он все видел своими глазами!

— И что же Ладлоу видел?

Джулия не могла поверить словам матери.