– Но то, что бежит по этому мосту и везет за собой телеги с крышами, – странно, – повторил Адъютант.

– Без всякого сомнения, телеги возят быки новой породы. Когда-нибудь бык не удержится там, наверху и упадет, как, бывало, падали люди. И старый Меггер опять будет тут как тут.

Шакал посмотрел на Адъютанта, Адъютант посмотрел на шакала. Эти двое были вполне уверены, что паровоз мог быть чем угодно, только не быком. Из-за рядов алоэ, окаймлявших железнодорожную линию, шакал часто наблюдал за проходящими поездами. Адъютант же познакомился с машинами, когда по Индии побежал первый паровоз. Но Меггер смотрел на поезда только снизу, и ему казалось, что медный купол на машине похож на горб быка (зебу).

– Н-да, это бык новой породы, – громко повторил Меггер, желая убедить самого себя, что он не ошибается.

– Конечно, – заметил шакал.

– С другой стороны, может быть… – раздражительно начал крокодил.

– Конечно, конечно, – забормотал шакал, не дожидаясь окончания фразы.

– Что? – сердито спросил Меггер, чувствуя, что его собеседники знают что-то, не известное ему. – Чем же это может быть? Ведь я же не договорил. Ты сказал, что это бык…

– Это существо окажется тем, чем пожелает «покровитель бедных». Я его раб… Пойми, не раб той вещи, которая перебегает по мосту через реку, а твой…

– Что бы это ни было, «оно» – дело рук белолицых, – заметил Адъютант. – И что касается меня, я не стал бы проводить все свое время на близкой к мосту мели.

– Вы не так хорошо знаете англичан, как я, – заметил Меггер. – Когда мост строили, здесь был белолицый; по вечерам он брал лодку, шаркал ногами по ее дну и шептал: «Здесь он? Здесь он? Дайте мне мое ружье». Я услышал голос англичанина раньше, чем увидел его. До меня доносились все звуки; скрипело ружье; он его продувал и стучал им, двигаясь вверх и вниз по реке. Я подхватил одного из его рабочих и, таким образом, избавил людей от покупки дров для сожжения тела; а он прибежал на помост и громко закричал, что отыщет меня и освободит от меня реку. Это от меня-то, Меггера – Меггера Гаута! От меня! Дети, я час за часом, бывало, плыл под его лодкой, слышал, как он стреляет в бревна; раз, узнав, что он утомился, я поднялся рядом с ним и лязгнул челюстями ему в лицо. Мост построили, он уехал. Поверьте – все англичане охотятся таким образом, за исключением тех раз, когда они сами превращаются в дичь.

– Кто же охотится на белолицых? – с волнением провизжал шакал.

– Теперь никто, но в свое время я поохотился за ними.

– Я смутно помню об этой охоте; но в те времена я был еще молод, – многозначительно стуча клювом, заметил Адъютант.

– Я отлично устроился здесь. В то время мою деревню только что отстроили в третий раз. Вдруг является мой двоюродный брат, Гавиаль, и начинает рассказывать о богатых водах выше Бенареса. Сначала я не хотел двигаться с места, так как мой двоюродный брат питается рыбой и не всегда может правильно сказать, что хорошо, что дурно; однако я также услышал, как мои поселяне разговаривали между собой, и их толки заставили меня решиться.