— Я пробил скалу! — радостно закричал юноша.

В толще горы оказался большой провал. Прежде чем туда проникнуть, решили очистить внутри воздух. Сначала в этот естественный грот бросали зажженные травы, а затем — гранаты из корабельного ящика с пиротехникой. После чего все семейство: отец, мать и сыновья — смогли с восторгом рассмотреть при свете факелов сталактиты, свисающие со сводов грота, скопления кристаллов каменной соли и красивейший рисунок ковра из мелкого песка под ногами.

После этого зимнее жилище стало строиться быстро. В ход пошли снятые с корабля окна, а его пароотводную трубу приспособили как дымоход для домашней печи. Слева расположили комнату для подсобных работ, стойла для животных, конюшни, позади них — кладовые, разделенные деревянными перегородками. Справа оборудовали три жилые комнаты: спальню для родителей, столовую и спальню для братьев, койки которых подвесили к сводам грота. Через несколько недель жилище выглядело так, что лучшего нельзя и желать.

С течением времени среди полей и лесов на западной стороне побережья, между Соколиным Гнездом и мысом Обманутой Надежды, возникли и другие постройки. Недалеко от маленького озера, названного Лебяжьим, построили ферму Лесной бугор, западнее ее — ферму Сахарная Голова, далее на холме, около мыса, — дачу Панорамный холм и, наконец, около ущелья Клюз, замыкающего на западе территорию Земли обетованной, — усадьбу Кабаний брод.

Обетованной назвали тот участок плодородной земли, границей которого служила высокая горная гряда, тянувшаяся от Шакальего ручья на юге до бухты Жемчужных Корабликов — на западе. На востоке — от Скального дома до мыса Обманутой Надежды — простиралось омываемое морем побережье, на севере — открытый океан. Эта территория в три лье шириной и в четыре лье длиной оказалась вполне достаточной для потребностей маленькой колонии. Здесь хватало кóрма и для домашних животных, и для прирученных диких — онагра, двух буйволов, страуса, шакала, обезьянки и орла. На местных полях прекрасно прижились плодовые деревья, разнообразные саженцы которых перевезли с «Лендлорда». Здесь были апельсиновые, персиковые, абрикосовые деревья, каштаны, яблони, вишни и даже виноградная лоза. Под местным жарким солнцем лоза давала прекрасный виноград, а виноградное вино намного вкуснее обычного пальмового вина тропического пояса.

Природа, конечно, благоприятствовала успехам колонистов, но надо отдать должное и их трудолюбию, энергии и смекалке. Они сумели превратить свою землю в цветущий край и назвали его в честь родины — Новой Швейцарией.

К концу первого года от корабля, разбившегося о подводные камни, ничего не осталось. А после взрыва, произведенного Фрицем, отдельные обломки судна, разбросанные по всему побережью, служили лишь напоминанием о нем. Разумеется, с «Лендлорда» предварительно сняли все, что представляло какую-либо ценность, в том числе и предметы, предназначавшиеся для обмена с плантаторами Порт-Джексона и туземцами Океании, а также драгоценности, принадлежавшие пассажирам погибшего судна: часы, табакерки, кольца, ожерелья из золота, серебряные и золотые монеты на огромную сумму, не имевшие, естественно, никакой ценности на затерянной в Индийском океане земле. Здесь колонистам нужнее всего самые простые предметы и инструменты, увезенные с «Лендлорда»: железные брусья, дробь, колеса для телег, точильные камни, мотыги, пилы, кирки, лопаты, плуги, свертки железной проволоки, верстаки, стол для разделки рыбы, кузнечные, слесарные и столярные инструменты, ручная мельница, лесопильня и, наконец, запас семян пшеницы, кукурузы, овса и т. д., зерен гороха и других бобовых, семян овощных культур — все это отлично произрастало на земле Новой Швейцарии.