У покоев наложницы Дилии толпились рабыни. Здесь же находилась и повелительница Ширин. По случаю рождения ребенка, она облачилась в дорогой наряд: золотые ткани с бардовым узором, легкие, как крылья бабочки, неимоверно шли ей и Ширин прекрасно осознавала это. Она сидела с невероятно прямой спиной, посматривая на сына и его жену, оценивающе глядя на округлившийся животик принцессы, который, впрочем, не представлял такого же интереса для повелителя Борхана, ведь дочери ценились менее сыновей, а по словам табиба, принцесса варваров носила именно девочку. Но, что самое удивительно, Акрам от этого был в восторге и, кажется, с одинаковой радостью и гордостью принял бы от своей жены и сына, и дочь.

Тахира выглядела молчаливой и спокойной. Она стояла рядом с мужем, который бережно обнимал ее за плечи и поддерживал, глядя с такой любовью и нежностью, что у Ширин перехватывало дыхание и она понимала, что даже завидует своему сыну. Кто бы мог подумать, что подобный брак обернется такой сильной любовью для обоих!

«Как жаль, что она не принесет моему сыну долгожданного наследника!» — подумала Ширин. Впрочем, у молодой пары все ещё было впереди, а пока сына Акраму родит его наложница.

Ширин обвела взглядом комнату перед покоями Дилии и нашла глазами Ираду. Старая хазнедар стояла у дверей, чтобы быть первой, кто услышит крик младенца. Повелительница Роккара видела, как переживает за наложницу старая женщина, но знала, что Ирада не покинет дворец даже ради Дилии, хотя хазнедар уже сообщили, что сразу после родов молодую мать отправят из дворца, а вскоре и выдадут замуж. Это было решение принца Акрама, и никто не посмел перечить ему. После своего возвращения наследник престола сильно изменился и теперь это был настоящий муж, достойный занять место своего отца, когда придет этот день.

«Что же, — подумала Ширин, — все в руках богов и как бы мы не считали, что управляем своей судьбой, именно они те, кто вершит ее там, в чертогах небес!».

Крик младенца пришел сразу же на смену воплям Дилии. Рожала она громко. Постоянно жаловалась и ругалась, так, что порой рабыни краснели и опускали глаза. Не привыкшая к боли, наложница принца вела себя несдержанно, но ни Акрам, ни его жена даже глаз не отвели, сама же Ширин списывала подобные крики к боли, которая всегда сопровождает роженицу.

Но вот долгожданный детский крик.

Тахира посмотрела на мужа и в глазах ее мелькнуло что-то похожее на страх, но Акрам нашел ее руку и крепко сжал, а затем, у всех на глазах, опустился на колени и поцеловал выпирающий животик своей повелительницы.

Двери покоев отворились и вышел табиб. В руках он держал покрывало с младенцем. Ребенок был крупный и постоянно кричал, словно не мог успокоиться.

— Кто? — Ширин даже подалась вперед.

— Мальчик! — с улыбкой ответил лекарь. — Сын!

— Сын! — повторил Акрам и встав с колен, подошел к лекарю, чтобы посмотреть на своего ребенка. Красное личико малыша было искажено от крика, на голове принц рассмотрел слипшиеся черные волосы, ещё редкие, но уже цвета смолы.

— Отнесите его кормилице! — велела Ширин, приближаясь к своему внуку. Она рассмотрела ребенка, сделав вывод, что он более похож на Дилию и это удручало ее.

«Но ничего! — подумала она. — Детям с возрастом положено меняться!».

Тахира приблизилась к ребенку своего мужа и протянула к нему руки. Табиб замешкался, но затем с готовностью отдал ребенка в руки принцессы, и она бережно приняла его, разглядывая сморщенное личико. Младенец удивил Ширин, когда замолчал на руках у девушки, а затем и вовсе протянул к ней руки.

— Как Дилия? — хазнедар была последней, кто подошел, чтобы взглянуть на ребенка, но ее больше беспокоила судьба внучки и она едва посмотрела на притихшего младенца.