Своими соображениями с мужем воительница делиться не спешила. Она присматривалась, прислушивалась и была готова принять решение в подходящее время и час. Но не сейчас.

«Интересно, написал ли Вазир хоть что-нибудь о принцессе?» — подумала она, но спрашивать не стала. Это удивит мужа. а Шаккар в свою очередь думал о Майрам. Он не мог даже догадываться, насколько его мысли сейчас совпадали с размышлениями Сарнай, но из головы варвара никак не уходило прекрасное нежное лицо его красавицы и ее последние слова, сказанные ему во время прощания у каменных ворот ведущих в город.

Шаккар думал о Майрам и надеялся, что ее сила и любовь помогут ему преодолеть все ненастья и вернуться назад живым и невредимым…

… Войско продолжало двигаться вперед. Сыпался песок из-под копыт. Скрепили телеги, рабы шагали следом за обозом, а жаркое солнце пустыни, паля нещадно, смеялось и смотрело на безумцев, отправившихся на встречу своей погибели или победе.

Письма от Тахиры мы получили спустя три дня после моего возвращения во Дворец. Вазир по-прежнему, словно ничего не изменилось, приглашал меня на трапезы и, я полагаю, именно потому я стала свидетельницей того, что, скорее всего, должно было остаться для меня тайной.

Мы сидели в большом зале, почти пустом. После ухода войска при повелителе осталось не так много людей. В основном это были его министры и советники, древние настолько, что от их присутствия в войске принца было бы больше проблем, чем пользы. Ели молча, лишь изредка Вазир затрагивал то одну, то другую тему, мало касающуюся тех, кто ушел защищать город. Я же старательно затягивала с трапезой и впервые за пребывание во дворце, не стремилась поскорее покинуть зал, вслушиваясь в речи великих мужей и мечтала получить хоть какую-то весточку о своем принце. Пусть еще мало прошло времени, но я уже скучала и мое сердце сжимала рука страха и волнения.

Сегодняшнее утро было плодотворным. Ловчий Вазира принес послание и, узнав, что оно исходит от дочери, повелитель вскрыл его прямо на месте, не скрываясь от приближенных.

— Принцесса Тахира прислала письмо! — сказал он важно и радостно одновременно. Наверное, надеялся во время тревожных ожиданий получить приятное известие о наследнике, а может просто радовался весточке от своей дочери. Тем не менее и я, и все присутствующие обратили свои взоры на возвышение, где восседал Вазир. Я впилась взором в лицо повелителя и тут же заметила, как быстро стала меркнуть его улыбка.

— Что-то не так? — позволила себе задать вопрос.

Повелитель посмотрел на меня и сложил лист, а затем отложил его в сторону всем своим видом показывая, что ожидал совсем иных новостей.

— Мы отправили ястреба в Роккар? — спросил он, проигнорировав мой вопрос.

Я вскинула брови, продолжая смотреть на Вазира. Из зала кто-то спешно ответил:

— Да. Птица улетела три дня назад и уже должна была прибыть в Роккар!

Вазир нахмурился.

— Принцесса Тахира предупреждает нас, — проговорил он и добавил, — чтобы не ждали помощи от Роккара! — и только теперь посмотрел на меня.

— Что? — поразилась словам мужчины.

Кажется, удивлена была не я одна.

— Еще один отказ! — шепнул кто-то в толпе и я обратила свой взор на зал, где находились люди повелителя. Они сидели в самом зале, так как я занимала почетное место на ступени ниже, почти рядом с правителем Хайрата.

«Еще один отказ!» — повторила про себя. Значит, едва Шаккар оставил город, Вазир призвал союзников на помощь и пока, если судить по неосторожно брошенному слову в зале, никто не отозвался на призыв?

Завтрак был окончательно испорчен. Более никто не прикоснулся к блюдам, но разговор меж тем продолжался.