Капитан нахмурился.

– Что же в лесу происходит, если все звери в город бегут? Не нравится мне все это.

– Через пару дней искатели должны вернуться из рейда, – пожал плечам командир предыдущей смены, – Спросим у них, что там происходит.

– Если вернутся, – покачал головой самый молодой из меняющихся дозорных. Это был его первый дозор, поскольку ему только исполнилось шестнадцать лет.

– Сплюнь ушлепок! – рявкнул на него Сквернослов, – Еще беду накликаешь своим говнистым языком.

– Тихо! – повысил голос капитан. – Угомонись Слава. А ты, салага, мотай на ус, нельзя так говорить об искателях, когда они в рейде. Ясно? Вообще не говори так никогда.

– Ясно, – сконфуженно кивнул подросток.

Дозорные сдали Гуслякову, как и было положено, большой военный бинокль, ящик с гранатами и рацию. Бинокль был цел, гранаты на месте, рация исправна. Смена произошла.

– Тоннель чист, – сказал на прощание капитан уходящим дозорным.

– Спокойной вам смены, – ответили они и ушли.

Николай уселся на большой деревянный ящик и посмотрел сквозь узкую щель бойницы на внешний мир. Город накрывали сумерки. Но самого Надеждинска из этого блокпоста видно не было. Это был самый южный блокпост. По крайней мере до того как все случилось, эта сторона была югом. А сейчас такие понятия как стороны света растворились в непонимании того, что случилось с магнитным полем планеты, если все имеющиеся у людей компасы показывали совершенно разные направления. Два компаса никогда не покажут в одну и туже сторону, это люди знали. Но направление они называли по старинке южным, потому что были еще люди, которые помнили, где когда-то был юг, где север, где восток, а где запад.

Прямо за бетонной стеной начинался пологий берег замерзшей реки Оки. На другом берегу начинался лес. Небо было затянуто темно-серыми тучами. Так было всегда. Прошло совсем немного времени, после ядерного погрома и, наверное, весь земной шар был затянут в свинцовую мантию вечной и низкой облачности. Люди уже забыли, как светит солнце, как выглядят звезды и луна. Были только эти мрачные тучи над мрачным постапокалиптическом миром. С неба посыпались крупные снежинки. Сначала редкие, потом их стало больше. В отсутствие ветра, они падали медленно и эта картина умиротворяла. Снег был совершенно белый. Без оттенков. Это значило, что в нем не было токсинов и радиации. Хотя проверить, конечно, надо. Благодаря обилию снега, нехваткой пресной воды люди не страдали.

Николай снял с головы старую военную ушанку и почесал свои темные волосы. Надо после дозора ванную принять. Благо снег свежий и чистый падает. Совсем голова грязная. Чешется постоянно.

– Может, в картишки перекинемся? – Спросил Слава, достав из своего бушлата колоду потрепанных карт с голыми девицами.

– По шее получишь, – тихо ответил Гусляков, прильнувший к биноклю, – На посту или где находишься?

– Да ладно. Скукотища. – Вячеслав стал перебирать в руках карты и хмыкать над каждой картинкой. – Слышь, Колян, после вахты давай махнем в центр?

Васнецов понимал, к чему клонит его друг. В центре города жили старики женщины и дети. Там было более безопасно, чем на окраинах. Конечно, многие семьи жили и у границ этой маленькой цивилизации, но больше всего шансов найти себе какое-нибудь романтическое приключение было именно в центре. Там, где была наиболее высокая плотность населения. Где были большие подземные оранжереи, куриные и кроличьи фермы, где трудились женщины и девушки.

– Выйди на мороз на пару минут. Сразу дурные мысли из головы улетучатся, – пошутил капитан.