— Да, но я никак не могу понять, почему именно эти люди стали его жертвами? — возразила я. — Одиннадцатилетняя девочка, заслуженный и опытный полицейский и Эстелл Чипман, муж которой умер пять лет назад.

— Не знаю, дорогая, — с примирительным видом подняла руки Джилл. — Твое дело поймать его, а мое — пригвоздить на суде и засадить за решетку на всю оставшуюся жизнь.

Я улыбнулась и подалась вперед.

— Джилл, мне нужна твоя помощь. Я должна понять, какая связь существует между этими преступлениями, а точнее — между жертвами. Я чувствую, что такая связь существует, но не вижу, в чем она состоит. А чтобы все это понять, следует проанализировать все предыдущие дела, в которых какой-то белый подонок пострадал от чернокожего полицейского. Именно этот ход подсказывает мое чутье. Именно с этого и нужно начинать расследование. И именно это обстоятельство побуждает его мстить своим обидчикам.

— А что ты станешь делать, если его следующая жертва окажется совершенно непричастной к полиции? — резонно заметила Джилл. — Вся твоя теория мгновенно рухнет, разве не так?

Я выжидающе посмотрела на нее.

— Ты поможешь мне, Джилл?

— Разумеется, Линдси, что за вопрос. — Она покачала головой и посмотрела на меня. — Но только в том случае, если ты предоставишь мне хоть какие-нибудь материалы, позволяющие выйти на нужное дело или на нужного обвиняемого.

— Я могу дать тебе такую наводку прямо сейчас — белый мужчина, с татуировкой на теле или с рисунком на одежде.

— И ты считаешь, этого достаточно? — рассмеялась Джилл и всплеснула руками, но по ее глазам было видно, что она согласна.

Я быстро перехватила ее руку и с благодарностью пожала ее. Конечно, я знала, что могу рассчитывать на ее поддержку, но этот жест окончательно убедил меня в том, что подруга сделает все возможное, чтобы помочь мне докопаться до сути этого сложного дела. После этого я посмотрела на часы — половина восьмого.

— Ну ладно, не буду мешать. Обдумывай свое выступление в суде.

— Не уходи, Линдси, — неожиданно попросила Джилл, удерживая меня. — Останься со мной.

Я видела: ее что-то беспокоит. Профессиональная уверенность в себе, которая еще секунду назад так явно отражалась на лице Джилл, вдруг сменилась растерянностью и отчаянием.

— Что-нибудь случилось? — осторожно спросила я. — Может, тебе врач что-нибудь сказал?

Джилл в деловом костюме и со строгой прической казалась могущественной в этом кабинете заместителя окружного прокурора штата, но в ее голосе слышались нотки беспомощности и страха.

— Нет, Линдси, все нормально, — прошептала она. — Во всяком случае, с точки зрения физиологии. Я понимаю, что должна радоваться, находиться на седьмом небе от счастья...

— Ты должна чувствовать себя так, как чувствуешь, — возразила я, сознавая, что для нее сейчас наступили не самые лучшие времена.

Джилл рассеянно кивнула, а потом вздохнула и подтянула колени к подбородку.

— Когда я была маленькой, то часто просыпалась ночью от совершенно безумного страха. Мне казалось, что весь мир спит, погружен в небытие и только я одна не сплю и наблюдаю за ним. Иногда отец подходил ко мне и пытался хоть как-то убаюкать. Он допоздна работал в своем кабинете, готовился к очередным судебным делам, но всегда заходил ко мне перед тем, как отправиться спать. Отец часто называл меня своим заместителем, но я все равно всегда ощущала себя ужасно одинокой.

Она покачала головой и посмотрела на меня влажными от слез глазами.