Итальянец, кажется, не заметил появления героя, и Бондарев расположился на лежаке, не привлекая всеобщего внимания.

Солнце приятно грело тело, что было особенно приятно для русского человека, понимавшего, что на родине уже прохладно и может быть дождливо.

Мысли Владимира крутились в голове, не давая сосредоточиться на чем-то одном. Он вспоминал, что ему рассказывали Мишель и Марко, что видел в предыдущий день, и наконец, в сотый раз за день думал о Милане, которую ему не терпелось увидеть за обедом.

Она была великолепна в своем свето-вишневом платье, однако тон, с которым Перович вела разговор, давал очень неоднозначное впечатление. Она была явно сильной, но при этом в ней была какая-то своенравность и даже упрямство. Она была не куклой, не вещью для любовных утех, а личностью, которую стоит любить по-настоящему.

Лежа на шезлонге и купаясь в бассейне, Бондарев не мог расслышать толком разговоры окружающих. Он слышал лишь обрывки фраз, перемешивавшихся в калейдоскопе языков и голосов в какое-то беспорядочное разнообразие.

После бесполезных, но приятных процедур агент поспешил в каюту, где переоделся в то же, в чем был до этого, надушился новыми духами и пошел в ресторан, предвкушая встречу с Беатриче.

Герой пришел в ресторан на минуту раньше назначенного времени и сел за столик. Миланы пока нигде не было. Она пришла через полминуты и, увидев Владимира, улыбнулась и, подойдя к нему, села за его столик.

– Здравствуйте, Милана, вы все так же хороши, а может быть и еще лучше, или я просто давно не видел вас, – сказал Бондарев.

– Перестаньте, Владимир, – отмахнулась дама, – как вам лайнер? Все обошли?

– Пока нет. Только эту палубу, – заявил агент.

В это время официант положил на столик меню, и посетители стали выбирать яства.

– Здесь все так дорого, но зато какой сервис. Не то, что на моей палубе. Там шведский стол. Терпеть не могу очереди за блюдами, – сказала Перович.

– Я заплачу за ваш обед, – заявил Владимир, – можете не думать о цене. Я хочу, чтобы вы получили настоящее удовольствие от еды.

– Вы меня балуете, Владимир, что бы это значило? Неужели влюблены? – смело спросила Милана.

– Не могу понять. В любом случае, вы заслуживаете того, чтобы поесть за мой счет.

– Не люблю быть должна кому-то. Скажите честно, чего вы хотите от меня? – максимально сдержанно и даже с какой-то заботой спросила дама.

– Я, я хочу узнать о вас побольше. Вы очень интересный человек, я вижу это по глазам, по вашей речи. В вас много строгости и правильности, я хочу чтобы вы расслабились и наконец почувствовали себя как человек на отдыхе, а не дипломат на деловых переговорах, – заявил Бондарев.

– Я думала вы, как многие одинокие мужчины, хотите затащить меня в постель, а вы очень добрый и великодушный человек. Я не поняла этого сразу. А теперь я смотрю вам в глаза и вижу в них какое-то волнение, какой-то страх. Вы боитесь, что произведете на меня неправильное впечатление? Или что я не стану вас слушать?

– Да, может быть, – с сомнением произнес агент, глядя на Милану как на необычайно красивый цветок.

– Вам нечего бояться, – сказала героиня, – вы тоже интересны мне. Я еще не встречала в жизни такого необычного мужчину. Вы смотрите на мир чувствами, как женщина. Это не оскорбление, нет, это даже в какой-то степени похвала. Вы думаете, прежде чем делать, и ставите себя на место другого. А такой человек не может сделать плохого со зла.

– Спасибо, Милана, – сказал переполненный чувствами герой, – вы выбрали, что вы будете есть?

– Да, – кивнула Перович.