— И что он ответил? — почти не душа спросил Джонатан Рис.

— Он сказал, что слишком много выпил. В любом случае, вы сами спросите у него. Я не в состоянии понять и постичь, что произошло, но это произошло не на улице и не в парке. Девушка была без одежды, и покрывало, в которое она была завернута, говорит о том, что все происходило дома.

— Ах, ты сукин сын. — Виктории все же удалось вырваться. Вскочив с кресла, она развернулась и рванулась в сторону Майкла. Ничего не понимая от боли и застилающей глаза ярости и ненависти, она бросилась на него, впиваясь когтями в его лицо, пиная ногами, пытаясь разорвать, задушить, стереть с лица земли. Майкл не сопротивлялся. Он все это заслужил. Доктор не сказал ни слова лжи. Он продолжал стоять в той же позе, сжимая руки за спиной, и бесстрастно наблюдая, как отец оттаскивает свою рассвирепевшую жену. Журавлев среагировал моментально. И через несколько секунд в кабинете появилась медсестра со шприцом в руке. Джон держал Вику, пока ей делали укол успокоительного лекарства. Обессилевшая Виктория безвольно повисла на муже, все еще теша себя тщетной надеждой, что все происходящее — просто кошмарный сон.

— Сейчас она уснет. Медсестра проводит ее в палату. А нам нужно еще решить, что делать дальше. — Сказал доктор. Джон кивнул. Он как-то сразу постарел, лицо его осунулось, он все еще не смотрел в лицо сына, который отошел в сторону, когда вошла медсестра.

— Пообещай, что он заплатит. — Прошептала Вика, заглядывая в лицо мужа. Ее ошеломило выражение огромной душевной муки в его глазах.

— Он получит свое, дорогая. — Прошептал Джон. Говорить не было сил. Засунув руки в карманы, он отрешенно смотрел, как медсестра уводит его жену.

— Что еще вы не сказали, Игорь? — повернувшись к доктору, безжизненно спросил Рис.

— Кристина была беременна, Джонатан. Я не мог сказать это при Виктории. Восемь недель. Кристина пришла ко мне месяц назад. Она бы не сопротивлялась так отчаянно, если бы не боялась за жизнь ребенка. Она очень хотела родить. А теперь уже не сможет, никогда. Даже, если выживет.

— Что? — Майкл, наконец, вышел из состояния холодной отрешенности. В его глазах застыл вопрос, недоверие.

— Она не говорила вам, Майкл. Хотела сделать сюрприз.

Криво усмехнувшись, Майкл отвернулся. Черт побери, он-то знал, почему она молчала. Сюрприз. Как же. Маленькая сучка хотела сбежать от него. Несколько недель назад он нашел припрятанные деньги и билеты.

— Тебе есть, что сказать? — с трудом выговаривая слова, обратился Джон к своему сыну. Майкл поднял голову, и посмотрел в убийственно-ледяные глаза отца. Он не увидел осуждения, злости, ярости, только презрение и отвращение. — Ты это сделал?

— Что ты имеешь виду? — сухо спросил Рис младший. Из ран, нанесенных Викторией, сочилась кровь, но он, словно не чувствовал боли. Он ничего не чувствовал, кроме пустоты, раздирающей кишки. — Если ребенка, то да. Я сделал его Кристине. … А насчет остального …. Да, я расскажу. Я приковал ее к кровати. Все произошло в моем доме, Игорь проявил невероятную догадливость. — иронично заметил он. — Что еще ты хочешь знать, папа? Как? Мы приехали с вашего праздника, и решили продолжить его дома. Я пригласил друзей. Насколько я помню, ты никогда не одобрял моей компании. Ну, мы выпили, кое-что приняли и нас занесло. Я не принимал участия, но я не остановил их. Восемь человек, отец. И именно я был инициатором. Я предложил им это. А сам наблюдал. Потом отключился, а когда пришел в себя, то понял, что мои друзья малость переборщили. Меня привезла сюда одна из проституток, которая была в моем доме.