— Ладно, — говорит он, — заметано. Я тебя прикрою.

Глава двадцать девятая

Когда я возвращаюсь из школы, у дома стоит мамина машина. Раньше, увидев ее в это время, я решил бы, что это недобрый знак, но в последнее время, задумав стать мне хорошей матерью, она уделяет работе меньше времени. Кроме того, мама старается поддерживать жилище в приличном состоянии.

Войдя в дом и услышав шум льющейся воды в ее душевой, я направляюсь в кухню в поисках еды. Взявшись за ручку холодильника, я слышу звонок нового цифрового телефона, висящего рядом на стене. Сняв трубку и прижав ее к уху плечом, открываю дверцу холодильника.

— Алло?

— Кам?

Я замираю на месте, держа в руке бутылку фруктового коктейля.

— Не вешай трубку… мы можем поговорить? — неуверенно спрашивает отец. Я стою не дыша. — Слушай, я пытался дозвониться до тебя…

— Как дела?

Теперь наступила очередь отца затаить дыхание. Почему я его об этом спросил? Зачем вообще решил заговорить? Заношу палец над кнопкой отмены вызова, но нажать не решаюсь.

— Я выкупил катер, Кам.

Что он сделал?

От удивления я закрываю рот рукой, не зная, как реагировать.

— Мама сказала, тебе нелегко приходится последнее время. Вот я и подумал… может… — говорит отец, вздыхая, — может, ты захочешь съездить на озеро?

Я стою и молчу, как дурак, держа трубку в руке. Но думаю, слыша мое прерывистое дыхание, отец понимает, что я еще здесь.

— Не нужно принимать решение прямо сейчас. Погода все равно неподходящая.

Я открываю рот, чтобы ответить, но решаю подумать еще. Конечно, представив себе, как мы с отцом сидим в катере, покачивающемся на сонных волнах, я испытываю радость. Кажется, В комнате даже запахло рыбой. Я хочу крикнуть: «Да! Да, конечно!» — но в то же время ищу причину отказаться.

— А Шерил тоже поедет с нами?

— Нет, — говорит отец, — только мы с тобой.

Я сажусь на стул. Раньше ненавидеть его было так просто. Но с тех пор, как случилась авария… Он звонил каждый день эти два месяца и вот дозвонился.

— Ты выкупил наш катер?

— Да, — отвечает отец, кашлянув. — Потерял, конечно, деньги на этом, но, думаю, дело того стоило.

Смотрю на лежащую передо мной на столе газету, не понимая ни слова из того, что там написано.

— Я скучаю по тем временам, когда мы с тобой вместе плавали, дружище…

— Понятно, — говорю я, чувствуя тяжесть в груди от его слов. — Ладно, мне пора идти.

— Ты подумай, ладно? — просит отец. — Я буду ждать.

Окончив разговор, продолжаю сидеть на месте, не двигаясь. Даже поверить в то, что я с ним вот так, запросто, говорил, трудно. Открыв глаза, вижу в дверях маму. Ее мокрые волосы обернуты полотенцем.

— Отец звонил? — спрашивает она.

— Ты знала, что он позвонит?

— Я подумала, будет неплохо, если вы наконец поговорите.

— Зачем? — в недоумении спрашиваю я. — Ты же его ненавидишь, наверное, еще больше, чем я?

— Он уже не ведет себя так мерзко, как раньше, — отвечает мама, теребя край рукава халата.

— Мам! Он же ушел от тебя к этой…

— Не нужно мне об этом напоминать!

— Качаю головой, понимая, что нужно взять себя в руки и эмоции сейчас ни к чему.

— Так ты что, хочешь меня ему отдать, что ли? — спрашиваю я.

— В каком смысле?

Я указываю рукой на гору грязных тарелок, которыми опять заполнена раковина.