– С высоты в сотню футов, так они сказали.

– «Они»?

– Ну, те, кто его нашел, сэр, капитан Хэнкок, мистер Кифер, здешний причетник, мистер Ганн, кузнец, и все остальные.

– В какое время суток это случилось?

– Он вышел из дому в прошлый вторник после обеда, в крепких башмаках, с садовой лопаткой в руке, и не вернулся. Его стали искать и в среду вечером принесли тело.

– Он много ходил пешком?

– Да, сэр. По большей части пешком и ходил. Верхом ездил редко редко. От лошади отказался уже несколько лет тому как.

Агнес отвела Фэйрфакса вниз, в гостиную. В камине еле горел слабый огонь, не способный обогреть промозглую комнату. Посередине комнаты стоял стол с одним прибором.

– Подать вам ужин, преподобный отец?

Еще час назад Фэйрфакс умирал с голоду. Теперь же его мутило при одной мысли о еде.

– Спасибо, но мне нужно сперва позаботиться о лошади.

Он пошел обратно по каменной галерее, мысленно прикидывая, как половчее сбежать. Как же назывался тот постоялый двор на подъезде к Эксфорду, в котором он останавливался по пути сюда? А, точно, «Лебедь». Если похороны начнутся в одиннадцать, он сможет выехать в час и к ужину непременно будет в «Лебеде».

На входной двери висел новенький блестящий замок, тяжелый с виду. Он открыл его и вышел в небольшой садик. В свежем, хрустальном после дождя воздухе терпко пахло влажной травой и древесным дымом. Мэй нигде не было. Он оставил ее на привязи у ворот. Неужели в спешке он плохо привязал ее? Фэйрфакс огляделся по сторонам. Во всей деревушке не виднелось ни огонька. От тишины, какая бывает только в деревне, точно ватой заложило уши.

– Не утруждайтесь, преподобный отец, – послышался за спиной у него голос Агнес, и от неожиданности он даже вздрогнул. – Роуз поставит ее в стойло.

– Вы очень добры. Поблагодарите ее от моего имени.

Его охватило смутное раздражение, хотя он и сам не смог бы точно сказать, почему именно. Он подхватил свою сумку и следом за экономкой двинулся обратно в гостиную.

– А теперь, миссис Бадд, – начал он, стараясь говорить деловым тоном, – с вашего позволения, давайте уладим кое какие вопросы. – Он водрузил сумку на стол, порылся в ней, вытащил ручку в чехле и несколько стопок бумаги. – Начнем с главного… – Он улыбнулся ей, пытаясь слегка разрядить обстановку. – Найдутся ли в этом доме чернила?

– И что же это за вопросы?

Женщина глядела настороженно. Интересно, сколько ей лет, подумал Фэйрфакс. Около пятидесяти, наверное. Землистая кожа, невыразительные черты лица, уже поседевшие волосы, красные – по всей видимости, от слез – глаза. Горе, конечно, очень старит, подумал он, внезапно испытав жалость. До чего же мы, бедные смертные существа, уязвимы под личиной напускного самообладания.

– Мне поручено, в числе прочего, произнести на похоронах отца Лэйси надгробную речь – задача нелегкая даже в том случае, когда ты знал покойного, и еще более трудная, если ты не был с ним знаком. – Он произнес эти слова с таким видом, будто знал, о чем рассуждал, хотя, по правде говоря, ему никогда в жизни не доводилось служить панихиду и сочинять надгробную речь. – Посему мне необходимо узнать кое какие простые факты. Итак… что там с чернилами? Полагаю, у священника были чернила?

– Да, сэр, чернила у него были, и даже в избытке.

Агнес, явно оскорбленная в лучших чувствах, удалилась – по всей видимости, пошла за чернилами.

Фэйрфакс сел за стол, взялся за край столешницы и обвел комнату взглядом. Над камином висел простой деревянный крест. В свете свечей казалось, что стены окрашены в тусклый буро рыжий цвет. Они заметно наклонялись внутрь, а потолок в центре провисал.