— Усильте посты и никого не подпускайте к зданию, — вымолвила Торнвил. — Пленники не должны пострадать. Вы лично отвечаете за их безопасность. Постарайтесь успокоить народ. Разумеется, без кровопролития.

— Слушаюсь, ваше высочество, — китарец почтительно поклонился графине.

Октавия небрежно махнула рукой, и связист отключил канал. На устах женщины застыла презрительная усмешка. Ее план сработал. Подданные барона решили не жертвовать собой ради иллюзорной свободы.

В принципе обывателям безразлично, кто правит страной. Если жизнь не изменится, не станет хуже, то какой смысл воевать. Большинство граждан Эдана прекрасно помнит времена империи. Тогда человечество не было разделено границами. А что если настало пора объединиться?

Торнвил могла свести счеты с Урисом самым жестоким способом. Одно слово и генерал Церк откроет двери дворца перед беснующейся толпой. Бунт — страшное явление. Настоящее стихийное бедствие. Люди превращаются в диких, безжалостных хищников. Обезумевшие мятежники уничтожают все на своем пути. Они крушат древние статуи, режут бесценные полотна, жгут дорогую мебель.

Стоит кому-то крикнуть клич, и эти звери набросятся на несчастных пленников. Их убьют не потому, что ненавидят, а потому что так надо.

Кому? Не имеет значения.

Оправдание всегда найдется. Революции не бывают бескровными. Свергнутый с престола владыка не заслуживает пощады. И что важно, графиня тут абсолютно ни при чем. Семья Мейгана пала от рук разъяренных китарцев.

Искушение было велико, но Октавия ему не поддалась. Есть правила, которые нельзя нарушать. Дворян могут казнить только дворяне. Если создать прецедент, то в умных головах демократов сразу возникнет идея республики. И тогда где гарантия, что ее саму не попытаются сбросить с трона? Нет, расправа над родными и близкими барона недопустима.

— До столкновения семь минут! — воскликнул наблюдатель. — Вражеский строй распадается.

С кораблями противника действительно происходило что-то странное. Примерно половина судов вдруг резко изменила курс. Совершив маневр, они уходили в сторону от флота сирианцев.

Поначалу Хейвил решил, что враг хочет ударить по транспортам, но вскоре с крейсеров и эсминцев китарцев посыпались сообщения о нейтралитете. Все стало ясно. Неприятель дрогнул. Мятеж на Эдане окончательно подорвал веру в правителя страны. Эскадра Уриса редела на глазах. Мейган был обречен.

К месту битвы подошло не более тридцати кораблей. Тяжелые крейсера графства открыли по ним ураганный огонь. Противник максимально сократил дистанцию и дал ответный залп. «Альзон» располагался в тылу, на безопасном расстоянии от врага. Торнвил наблюдала за сражением по обзорному экрану и слушала комментарии маркиза. Генерал Лексон — опытный военачальник, ему советы не нужны.

Надо отдать должное китарцам, дрались они отчаянно. Охваченные пламенем суда продолжали стрельбу. Флайеры двух флотов затеяли в космосе адскую карусель. Крошечные машины, словно надоедливые насекомые, жалили корабли неприятеля и друг друга. Попадая под лазерные лучи орудий, они вспыхивали и исчезали из виду.

Октавия невольно почувствовала дрожь в коленях. Кошмарное зрелище. Гибель судов произвела на нее сильное впечатление. Как же тонка нить человеческой жизни! Точное попадание в двигатели, мощный взрыв и эсминец или крейсер разлетается на куски. Экипаж корабля даже не успевает понять, что случилось. А если это произойдет с «Альзоной»? Правительница сделала шаг вперед и взялась покрепче за поручень.