— Конечно, инспектор. Еще в детстве меня приучили никогда не направлять оружие на человека, поэтому я почти инстинктивно в последний момент проверил, нет ли какой ошибки. Там был, несомненно, холостой патрон. Кроме того, я вообще целился не в мистера Скотт-Дейвиса, а поверх его левого плеча.

— Понятно. А скажите, мистер Пинкертон, вы хорошо умеете обращаться со стрелковым оружием? Я имею в виду, вы часто стреляете, на охоте или еще где-нибудь?

— Нет, я вообще не стреляю. У меня сильное предубеждение против охоты на диких животных. В любом случае, как вы сами видите, я близорук.

— Разумеется. Значит, по вашему мнению, мы можем полностью исключить вероятность несчастного случая во время спектакля?

— Без всякого сомнения, — сухо ответил я. — Он совершенно точно был жив на протяжении всей сцены, которую мы разыгрывали. Это все могут подтвердить. Как сказал мистер Хилльярд, он валял дурака до самого конца.

— Именно так, — кивнул инспектор. — Значит, он был в своем обычном хорошем настроении?

— Даже более того. В великолепном. Он как раз накануне, только сегодня утром, объявил о своей помолвке.

— Да, я уже слышал. Несчастная юная леди. Очевидно, для нее это страшный удар. А теперь, мистер Пинкертон, мне хотелось бы прояснить вопрос с двумя выстрелами. Вы говорите, что слышали первый, когда поднимались по тропинке через лес вместе с миссис Фицвильям?

— Да. Поскольку это сильно встревожило ее, я вызвался сходить обратно и предупредить того, кто стрелял, что это может быть небезопасно в течение ближайших минут. Чуть позже, когда я еще занимался поисками, прозвучал выстрел мистера Хилльярда, о котором он вам, конечно, рассказывал.

Инспектор посмотрел на меня с каким-то странным выражением лица.

— Почему вы так говорите, сэр?

— Говорю что?

— То, что вы слышали, как мистер Хилльярд произвел второй выстрел?

— Потому что я действительно это слышал, — удивился я.

— А откуда вы знаете, что выстрел мистера Хилльярда был именно вторым? Инспектор явно брал меня в оборот — Почему он не мог быть первым?

Я в замешательстве уставился на него. Эта мысль как-то не приходила мне в голову.

— Прошу вас давать только достоверную информацию, мистер Пинкертон, сказал инспектор уже более ровным тоном.

— Что ж, если вы так ставите вопрос, — ответил я, я не знаю наверняка. Просто я считал, что это само собой разумеется.

— Но почему? — не унимался инспектор. — Должна же быть у вас какая-то причина. Подумайте, сэр.

— Это в самом деле так важно?

— Чрезвычайно, — кратко ответил он.

Я напрягся, но так и не смог найти вразумительный ответ на вопрос, почему я был так уверен, что Джон стрелял именно вторым — разве только потому, что второй выстрел прозвучал тише. Пришлось довольствоваться хотя бы таким объяснением.

— Ну хорошо, постарайтесь описать те два выстрела, которые вы слышали. Например, были ли они одинаковыми?

— Нет. Совершенно точно, нет. Я уже говорил, первый был значительно громче. И, видимо, ближе. Второй прозвучал как бы издалека. Дайте-ка подумать… мне тогда показалось, что стреляли где-то выше по течению, однако не могу сказать, насколько далеко.

— Ясно. Так вы говорите, сэр, что второй выстрел показался вам громче первого.