«Наконец-то! — восторженно подумал Пыльнобровка. — Наконец-то меня услышали!»

   Библиотека была расположена на одной из самых высоких вершин Сант-Эголиуса, и один из ее входов открывался прямо в небо. Именно через этот вход Сорен и остальные воины Жар-бригады ворвались внутрь и обезоружили двух растерявшихся часовых, которые никак не ожидали увидеть здесь свою бывшую командоршу.

   Виззг с яростью набросилась на первого часового, а второй оцепенел от страха, увидев фонтан крови, хлынувший из оторванного крыла своего товарища. Он уронил крыльявдоль тела и даже не попытался оказать сопротивление.

   Сорен моргнул и огляделся.

   Вот из этой каменной комнаты, испещренной бесчисленными нишами для хранения крупинок, они с Гильфи когда-то сумели вырваться на свободу. Это был их первый в жизни полет… Вот здесь погиб храбрый филин Бормотт, который научил их летать, помог бежать и до конца прикрывал своим телом. Его убила Виззг. Сорен невольно зажмурился, чтобы не смотреть на командоршу.

   Но сейчас было не время для воспоминаний, необходимо было торопиться.

   Во избежание притяжения крупинок все воины были без боевых когтей, зато на голове у каждого красовался прочный шлем из мю-металла, предохранявший совиные мозги от смертоносного излучения.

   Сорен вместе с Руби и Мартином двинулись вдоль стен хранилища, кидая в каждую нишу по холодному углю.

   — Все ниши прошли, ни одной не пропустили? — спросил их Бубо.

   — Все! — отозвалась Виззг.

   — Я спрашиваю не вас, а Сорена, — огрызнулся филин. Он не доверял бывшей командорше, ее слово стоило для него не дороже совиной погадки. Кто знает эту проклятую сову, вдруг она решила припрятать немного крупинок в каком-нибудь укромном местечке?

   — Мы все обошли, — ответил Сорен. — Положили по углю в каждую нишу.

   — Отлично. Тогда выбираемся отсюда и надеваем когти. Настоящая битва начнется с минуты на минуту.

   Пятеро сов с силой взмахнули крыльями и устремились вверх из каменного колодца библиотеки.

   «Как это просто сейчас, и как трудно было тогда!» — подумал Сорен, вспоминая свой первый в жизни полет.

   Вертикальный взлет не зря считается самым трудным для неопытных птенцов, а в ту пору Сорен и Гильфи были именно такими. Но Сорен был уверен, что никогда в жизни не забудет чувства, которое испытал, вырвавшись из каменного мешка в ясную черноту звездной ночи.

   Он моргнул. Глаза отчаянно щипало. Куда подевались звезды? И тьма тоже куда-то исчезла… Что случилось? Небо затянуто туманом, но разве от тумана могут так слезитьсяглаза? Это не туман! Это дым. Каньон горит!

   Пятеро сов вихрем мчались сквозь ночь цвета дыма.

   — Сумрак! — во все горло позвал Сорен. — Что происходит?

   — Ветер переменился. Здесь слишком сухо. Весь каньон вспыхнул, как сухой куст.

   «Но что тут может гореть?» — изумился Сорен. Он прекрасно знал, что в каньоне нет никаких деревьев, если не считать куч сухого хвороста, принесенного Ночными Стражами.

   В следующий миг он вспомнил.

   Земля каньона была покрыта ковром стелящихся древесных растений, высушенных до звонкости испепеляющим солнцем.

   Пелена дыма рассеялась, и Сорен чуть не поперхнулся от неожиданности. Повсюду, насколько хватало глаз, расстилалось кипящее алое море.