– Черт побери! – процедил он.

Камеры включились, просвечивая машину и пассажиров. Электронный голос проговорил:

– Добрый день. Пожалуйста, назовите мне свои имена и род занятий.

Шэннон опустила окно, высунулась и помахала.

– Это я, мальчики. И мой друг со мной. Попридержите своих драконов.

– Слушаюсь, мэм! – раздался голос из громкоговорителя. – Прошу в дом.

Ворота растворились. Покрышки зашелестели по асфальту, а направленные на аллею стволы пулеметов убрались в свои гнезда.

– Помогай Бог местному смотрителю водомеров! – покачал головой Виктор.

– Не глупи! В Иллинойсе все делается на расстоянии.

– А где он прячет противовоздушные батареи?

– В конюшне.

– Серьезно?

– Да хватит тебе! – огрызнулась она. – А то как бы я не пожалела, что вытащила тебя из твоей деревни и не вспомнила о супружеской верности.

Виктор нажал на тормоза, повернулся и схватил ее за предплечья. Принуждение ударило по ней, будто из крупнокалиберного орудия. Шэннон вскрикнула от боли и ярости. Он разорвал, как бумагу, ее внешний экран, лотом разметал мощнейший внутренний щит, так что лишь обломки замелькали в головокружительном калейдоскопе. Она ожесточенно отбивалась, но ему все же удалось увидеть ее истинную суть: страшную ненависть к отцу, затемняющую все душевные порывы, неутомимое стремление к цели, для которой ей нужен он, и только он.

– Сука! – Виктор рассмеялся и выпустил ее.

Впереди показались стены особняка – современной постройки в окружении тенистых дубов и сосен. С одной стороны над крышей вздымалась сторожевая вышка, утыканная антеннами. Виктор рассмотрел в листве деревьев по меньшей мере три радара.

– Там? – спросил он, мысленно указывая на вышку.

– Да. Он называет ее своим кабинетом. А все остальные – командным пунктом. Поначалу это был просто центр сбора информации. Но с годами папа закупал все новое и новое оборудование. Дополнительный центр управления установлен в подвале, а под землей проходит кабель, соединяющий компьютеры с тремя коммерческими спутниковыми системами – на случай, если наземные антенны выйдут из строя.

Они остановились у бокового входа; Виктор выключил мотор. Окошко со стороны Шэннон все еще было открыто. В горячем воздухе разливался запах роз и свежескошенной травы, смешиваясь с последними дуновениями кондиционера «Феррари».

– Твой отец был бы идиотом, если б думал, что у нас с тобой чисто деловые отношения.

– Он знает, – спокойно сказала она.

– И что я здесь, тоже знает?

– По идее, я должна обратить тебя в его веру. Поскольку мое тощее тело оказалось недостаточным соблазном, мне приказано подвергнуть тебя более экзотическому возбуждению.

Виктор снова засмеялся.

– Да?.. Ну, вперед!

Внутри было тихо и на первый взгляд безлюдно. Шэннон объяснила: отца нет в городе, а прислуга хорошо вымуштрована и ненавязчива. Все горничные, охранники, экономы – операнты, однако по темпераменту, уму или образованию не подходят для высоких постов в организации О'Коннора. Они живут в собственных домах так называемой «деревни», расположенной в дальнем конце усадьбы. Некоторые служат у них уже более двадцати лет.

В просторном лифте они поднялись на третий этаж и вступили в устланный коврами холл. Из холла было видно, как темнеет небо, предвещая бурю.

– Пусть то, что ты увидишь, не будет для тебя неожиданностью, – сказала Шэннон. – Как известно, Психоглаз вдохновил сверхдержавы на прекращение гонки вооружений.