|
-- После всего, что вам пришлось пережить, разве это так страшно? Сейчас все пройдет. Зато зашивать рану не придется -- вполне достаточно дезинфицирующей салфетки. Мы должны предотвратить заражение. У вас множество более мелких ран и царапин. Сейчас мы ими займемся. А потом я введу вам снотворное, чтобы вы как следует поспали. -- Нет, нет, я не хочу спать. -- Вам это необходимо, -- мягко возразила она. -- Нужно восстанавливать нервную систему. Постарайтесь забыть обо всем, что было. Думайте лишь о том, как вам повезло. Да, кстати, как вас зовут? -- Стив Калвер. -- Очень приятно, мистер Калвер. Сейчас вам нужно отдохнуть. У нас еще будет время пообщаться. -- Нет, доктор, я все равно не усну, -- возбужденно проговорил Калвер. -- Лучше объясните мне, что случилось. Почему они не смогли предотвратить эту катастрофу? Она задумалась, и голос ее утратил нотки профессиональной назидательности и уверенности. -- Не знаю, -- сказала она. -- Это трудно объяснить. Возможно, причина в том, что миром правят низменные инстинкты. Она перевязала его рану, сделала укол против столбняка и ввела ему полный шприц диазепама. Проснувшись, он увидел другое женское лицо, склоненное над ним, и другие глаза внимательно разглядывали его. Он сразу узнал девушку из туннеля, хотя сейчас она выглядела совсем иначе, чем в тот момент, когда он заметил ее впервые. Правда, лицо ее, обрамленное длинными светлыми волосами, все еще хранило следы недавно пережитого кошмара. Прежде всего, ее состояние выдавали широко раскрытые глаза. Она схватила Калвера за плечо. -- Где я? -- спросила она шепотом. -- Пожалуйста, объясните мне, что происходит. Калвер хотел встать, но голова закружилась, и он чуть не упал. Рука девушки еще сильнее сдавила его плечо, вонзившись в него ногтями. -- Успокойтесь, -- попросил он тоже шепотом. -- Подождите минуту. Сейчас я приду в себя и все объясню. Калвер прислонился спиной к стене. Он чувствовал, что чем яснее становится голова, тем острее делаются воспоминания. Ужасные картины одна за другой проплывали перед его мысленным взором. Это было страшнее самого кошмарного сна, но им пришлось пережить все это наяву. Всплывали мельчайшие омерзительные, отвратительные, жуткие подробности. У него похолодело в желудке, и ему вновь сделалось страшно. Но, взглянув на девушку, он взял себя в руки -- ее надо было успокоить. Он осторожно погладил ее по щеке. -- Вы сейчас в полной безопасности, -- сказал он и ощутил порыв необъяснимой нежности. Ему захотелось обнять девушку, прижать к своей груди, сказать, что все это было дурным сном и что это больше никогда не повторится. Но он не мог так сказать, потому что знал, что это неправда. |
