По залу снова пронесся одобрительный шепоток. Лектор повернулся к висевшей над кафедрой крупномасштабной карте, и все взгляды устремились в направлении его руки.

На карте была изображена южная часть Туниса и Алжира на уровне тридцать четвертой параллели, между третьим и восьмым градусом южной долготы. Были отчетливо видны обширные впадины к юго-востоку от Бискры. Далее следовали алжирские шотты, расположенные ниже уровня Средиземного моря, известные под названиями Шотт-Мельгир, Большой шотт, Шотт-Аслудж и другие, протянувшиеся до тунисской границы. От северной оконечности Мельгира начинался канал, соединяющий шотты с Малым Сиртом.

На севере простирались равнины, по которым кочуют многочисленные племена, на юге — нескончаемая цепь дюн. Были обозначены также основные населенные пункты: Габес — на побережье залива; Эль-Хамма — на юге; Лимань, Софтам, Бу-Абдалла и Бешия — на узкой полоске земли между Феджаджем и Джеридом; Седдада, Кариз, Таузар, Нефта — между Джеридом и Эль-Гарсой, Шебика — к северу от Эль-Гарсы и Бир-Клебия — к западу; наконец Зрибет-Аин-Нага, Тахир-Рассу и Фагусса — близ железной дороги, пересекающей Сахару западнее алжирских шоттов.

Итак, слушатели отчетливо видели на карте все низменности этого края, в том числе Эль-Гарсу и Мельгир, которые полностью подлежали затоплению и должны были образовать в Африке новое море.

«Но, — произнес господин де Шалле, — хотя природа весьма удачно расположила эти впадины, словно нарочно для принятия вод Малого Сирта, создание внутреннего моря могло быть осуществлено лишь после долгих и серьезных работ по нивелированию. Однако еще в тысяча восемьсот семьдесят втором году во время экспедиции через Сахару господин Помель, сенатор из Орана, и горный инженер Рокар с уверенностью заявили, что, учитывая природу шоттов, эти работы не могут быть произведены. Но вот в тысяча восемьсот семьдесят четвертом году исследования были возобновлены в новых условиях. К ним приступил штабной капитан Рудер, которому и принадлежит идея этого смелого проекта».

При упоминании этого имени публика разразилась шквалом аплодисментов — и, надо сказать, вполне заслуженных. Впрочем, это имя было неотделимо в умах присутствующих от имен господина де Фрейсине, бывшего в то время председателем совета министров, и господина Фердинанда де Лессепса — оба они были самыми горячими сторонниками осуществления проекта.

«Господа, — продолжал лектор, — с этого-то, теперь уже далекого года и началось научное исследование края шоттов, ограниченного с севера цепью Оресских гор, в тридцати километрах к югу от Бискры. Именно в тысяча восемьсот семьдесят четвертом году капитан Рудер приступил к разработке проекта внутреннего моря, которому посвятил столько сил. Но мог ли он предвидеть, как много препятствий встанет на его пути? И что всей его неистощимой энергии, быть может, не хватит, чтобы их преодолеть? Как бы то ни было, наш долг — отдать дань памяти этому смелому и мудрому человеку.

После первых работ, предпринятых капитаном Рудером на свой страх и риск, министр народного образования возложил на него ряд научных миссий по исследованию местности. Были выполнены геодезические работы и определен рельеф этой части Сахары.

Вот тут-то легенде и пришлось отступить перед историей: этот край, который якобы был в древности морем, соединявшимся проливом с Малым Сиртом, никогда не был и не мог быть ни морем, ни озером. Кроме того, эта впадина, которая, как утверждалось, лежит ниже уровня моря от «Габесского порога» до южных шоттов Алжира, на деле в большей своей части расположена выше уровня Малого Сирта.