– Место жены – при муже. Конечно, мы будем жить вместе! Меня только немного беспокоит… – Она осеклась, пытаясь объяснить то, чего не знала и не могла понять.

– Не беспокойся, Саманта, все будет хорошо. Я сделаю для тебя все. Если память к тебе не вернется, мы спустимся в долину – к настоящему священнику и в настоящую церковь, перед всем приходом дадим друг другу клятву и начнем все сначала. А если память вернется, запомни то, что я сейчас скажу, потому что скажу я правду. Этот чертов взрыв, может быть, помутил твой разум, зато просветлил мой. Когда мы выберемся отсюда, я исправлю все, что делал не так, как следует.

Приятно, конечно, слышать такое. Впрочем, девушка была немало озадачена и даже напугана.

– Ты хочешь сказать, что у нас были какие-то неурядицы, перед тем как мы отыскали долину?

– Я винил тебя в том, в чем ты не была виновата, и винил себя в том, над чем не был властен. Я не слишком хороший человек, Саманта, по крайней мере долго был таким. Теперь, когда мы вместе, я все исправлю.

– Но ведь говорят: горбатого могила исправит, – усомнилась она.

– Конечно – если он действительно горбат. Я собираюсь изменить сам себя, Саманта, а не вселенную. Все вокруг думают обо мне то же, что и прежде, я должен разрешить неразрешенные проблемы. Мне понадобится время, но надеюсь, ты доверишься мне.

– А ты не преступник какой-нибудь? – спросила она озадаченно.

– Да нет! Просто дурак и гроза поселка, я же тебе говорил. Но ты дала мне несколько хороших уроков за эти полгода. Еще до вчерашнего дня все было не впрок, но теперь!..

Она сонно улыбнулась:

– Ну что ж, я очень рада. А ты меня чему-нибудь научил?

– О, это самый провокационный вопрос в моей жизни, – весело сказал он, но не улыбнулся в ответ на озорство, мелькнувшее в ее глазах. – Я многому научу тебя после того, как мы выйдем из церкви. А теперь тебе лучше поспать.

Слоан сидел у огня до тех пор, пока она не уснула. Это займет немалое время – исправить горбатого, подумал он. И зачем было заходить так далеко?

Он был напуган, чертовски напуган. Снова брать кого-то под свою защиту, нести за кого-то ответственность. С него хватит! Он боролся изо всех своих сил все эти шесть месяцев, да что там – в той или иной форме эта борьба длилась более десяти лет. И как бы то ни было, надо продолжать. К Саманте рано или поздно вернется память, и как знать, вдруг она отринет все эти соблазнительные планы и он вновь будет свободен?

Нет, он не хотел снова быть свободным, не хотел возвращаться в одинокую жизнь. Лучше уж лишиться разума, чем вернуться к тому, чем он был все последние годы.

Безопасный проход в каменном завале пробили к полудню следующего дня. Память к Саманте не вернулась, да и боль не оставила ее, но девушка настояла сесть верхом и ехать вместе с ним. Ее появление бурно приветствовали мужчины, стоявшие у выхода из долины, и она немного растерялась и даже испугалась, но Слоан, перехватив поводья у нее из рук, наклонился в седле и поцеловал ее в щеку. И Саманта успокоилась, несмотря на то что ее окружало множество чужих людей, которые знали о ней больше, чем она сама. Ладно, сейчас лучше ничего не объяснять. Толботт повел ее лошадь вниз по тропе, оставив людей далеко позади.

– Они все меня знают, – прошептала она, когда тропа расширилась и он пристроился рядом.

– Не волнуйся. Я расскажу о каждом и покажу, когда они соберутся, и очень скоро ты будешь отлично знать их имена.

Она неопределенно кивнула и сжала его руку. Этот жест, возможно, весьма символичен для будущего, подумал Слоан. Они так и ехали, держась за руки, пока тропа не сузилась и не разлучила их.