– Здесь все обходятся без сигарет, – уточнила я. – Среди тех, кто хотел попасть в особую бригаду, было несколько интересных специалистов, но они курили, и поэтому им отказали. У нас табак под запретом. Против электронных сигарет ничего не имею.

– Они вредны, – пробурчала Буль, – могу объяснить почему.

Экран стоящего передо мной ноутбука стал светлым, появилось изображение приемной, потом лицо администратора Сергея.

– Татьяна, приехала Моисеенко, я устроил ее пока у нас на первом этаже, налил кофе. Пусть кто-то из ваших за ней спустится, или мне ее самому наверх поднять?

– Сделайте одолжение, проводите даму в нашу переговорную, – попросила я.

– Будет исполнено через две минуты, – отрапортовал администратор.

Я встала и посмотрела на членов своей новой бригады.

– Начинаем работу. Надеюсь, процесс притирки членов коллектива не займет много времени. Пройдемте в комнату, где обычно принимают посетителей.

Все переместились в соседнее помещение и уселись вокруг стола. Эдита поставила перед собой два ноутбука и тихо замурлыкала себе под нос какую-то песенку. Остальные хранили молчание. Я решила ввести сотрудников в курс дела.

– Сейчас здесь появится Галина Сергеевна Моисеенко, у которой в августе прошлого года пропала дочь Гортензия двадцати семи лет…

Продолжить мне не удалось. Дверь открылась, в комнату вошла дама в дорогом шелковом платье, вся обвешанная недешевой бижутерией. Мой нос уловил сильный запах алкоголя.

Эдита быстро потыкала пальцем в лежащий перед ней телефон. Моя трубка тихо блямкнула, я скосила глаза и увидела, что на вотсапп пришло сообщение от пользователя «Эдя». «Она не пьяная. Облилась самыми модными духами весенне-летнего сезона. Называются «Виски». От их аромата у всех возникает ощущение, что ты назюзюкалась».

Я посмотрела на Эдиту. Либо она способна читать чужие мысли, либо я не сохранила на лице беспристрастное выражение, а это плохо.

– Садитесь, пожалуйста, – попросила Аня, – устраивайтесь поудобнее.

– О каком комфорте может идти речь, когда я не ем, не сплю, только о Гортензии день и ночь напролет думаю, – всхлипнула Галина Сергеевна. – Не пью, не ем со дня ее пропажи.

Ну, это преувеличение. Невозможно прожить почти год без воды и пищи.

– Моя девочка, – заплакала Моисеенко. – Солнышко! Ее украли, похитили, увезли в неизвестном направлении. В полиции палец о палец не ударили, несли чушь: «Гортензия взрослый человек, она могла просто уехать». Как это, просто уехать от матери? Куда? Зачем? Боже!

Галина схватилась за сердце.

– Инфаркт стартует. У меня по три сердечных приступа в день!

Буль встала.

– Давайте померяю вам давление.

– А вы умеете? – с подозрением осведомилась Галина. – Вас в полицейской школе обучили пользоваться тонометром?

Любовь Павловна улыбнулась.

– Я врач по образованию. Вам не трудно пока руку приготовить? Схожу за аппаратом.

– Помогите мне, – прошептала Галина, – пальцы трясутся.

Аня начала аккуратно заворачивать рукав платья гостьи, а мне опять позвонил Сергей.