К. испуганно захлопал глазами.

— Не-ет, — застонал он и замахал руками, словно хотел ударить меня или навести порчу.

— Эй, полегче, приятель. Не волнуйся, все в порядке.

Он взглянул на пальму у себя над головой.

— Где я? Что это за запах?

— Дыхание растений. Мы в оранжерее Сары Гаскелл.

Он сел, протер глаза, удивленно покрутил головой и посмотрел на свои заскорузлые носки.

— Ужас. Ничего не помню.

— И как здесь оказались, тоже не помните?

— Понятия не имею.

— Ничего, все нормально, — я похлопал его по плечу. — Попробуем начать с начала. Вечерника, много народу. А что было потом? Куда они все подевались? — Я кивнул головой в сторону дома. — Там пусто. Такое впечатление, что люди разбежались, в спешке побросав одежду, недопитые стаканы и недокуренные сигареты. — Я посмотрел на часы. Стрелки показывали без четверти девять. — Быстро же вы справились со своей прощальной вечеринкой.

— М-м, да-а… — пробормотал К. — Сара, — он кивнул, — точно, Сара, она всех выставила за дверь.

— Сара? — Я не мог поверить, чтобы Сара совершила столь бестактный поступок. Сара Гаскелл — ректор крупного университета, человек с железной выдержкой и крепкими нервами. У меня оборвалось сердце. — Это на нее не похоже. — Тут могло быть только одно объяснение: Сара решила, окончательно и бесповоротно, избавиться от поселившегося у нее в матке маленького Грэди-головастика. Более того, у меня вдруг возникла абсолютная уверенность, что непоправимое уже свершилось: Сара разогнала гостей, в истерике выскочила из дома, села в машину и, заливаясь слезами, помчалась в какую-нибудь подпольную клинику, где по ночам тайно делают аборты. — Зачем она это сделала?

— Не знаю. Не помню. — Через секунду он вспомнил. Глаза К. расширились от ужаса. Он вскинул голову и посмотрел на меня умоляющим взглядом, словно я был палачом, который явился, чтобы привести приговор в исполнение. К. всхлипнул и закрыл лицо руками. — Кажется… кажется, я сломал нос Вальтеру Гаскеллу.

— Шутите?

Он снова посмотрел на меня — на этот раз в его взгляде светилась надежда.

— А может быть, и нет, — К. подергал себя за кончик носа. — Я ведь только слегка зацепил. — Он убежденно кивнул. — Точно. По-моему, удар прошел вскользь.

— Какой удар?

— Я размахивал бейсбольной битой, знаете, такая большая желтая штуковина, похожая на бивень мамонта. Раньше она принадлежала Джо Ди Маджио. — Лицо К. смягчилось, губы расплылись в мечтательной улыбке. — Замечательная вещь.

— А, да-да, помню, — я восхищенно поцокал языком, — мощная штука.

— Еще бы, в ней до сих пор чувствуется удивительная энергетика.