— Тьфу ты черт! Что такого в этом парне, что он всем внушает доверие?

Эдди пожал плечами.

— Он вполне приличный человек. И потом, нужно быть слепым, чтобы не видеть, что он совершенно без ума от своей жены.

— Это я слышал, — сказал Куп, отбросив в сторону свое ненавистническое настроение. — У тебя есть какие-то предположения, кто бы это мог быть?

— Совершенно не представляю, — сказал Эдди. — Но по крайней мере сейчас есть с чего начать. На сегодня это больше, чем все, чего я до сих пор достиг, — заметил он, трезво взглядывая на Купа. — В сущности, я все испортил, да? И в не меньшей степени тем, что пообещал Лиззи вернуться за ней. Мне не следовало этого делать, не имея четкого представления, смогу ли я выполнить свое обещание. Она заслуживает лучшего.

— Я полагаю, ты действовал, как пилот в слепом полете. И то, что меня не было рядом, когда ты в этом нуждался, тоже работало против тебя. Я очень сожалею об этом, Эдди.

Эдди пожал плечами.

— Это были мои трудности. Я взрослый человек. Ты не обязан все время сидеть у телефона — вдруг твоему младшему брату потребуется помощь, чтобы выбраться из тюрьмы.

— И все же мне хотелось бы, чтобы я был тогда рядом с тобой. Может, вдвоем мы придумали бы для тебя что-то лучшее, чем бега. Это была твоя самая большая ошибка. Я думаю, люди расценили это как несомненное свидетельство вины. Как тебя осенило это сделать?

— Не знаю. Просто я впал в отчаяние и запаниковал. Мой адвокат…

— Нейл Пиви, — сказал Куп. Эдди удивленно посмотрел на брата.

— Ты знаешь Нейла?

— Сказать, что я его знаю, наверное, было бы несколько преувеличенно. Но я говорил с ним о твоем деле.

— Тогда ты должен меня понять. Он разговаривал со мной, когда во время предварительного слушания решалось, отпускать ли меня под поручительство. Тогда он сказал мне, что дела мои хуже некуда, но, может, он сумеет уговорить суд смягчить приговор. После этого я струсил, так как у меня была только одна мысль: они разлучат меня с Лиззи на много лет. Я вообще не ожидал, что могу оказаться на свободе до суда. Поэтому, когда меня отпустили, я увидел в этом знак, что лучше бежать отсюда к черту, пока эти псы…

— Постой. — Куп наклонился вперед. — Пиви сказал, что твои дела плохи? Что ты имеешь в виду?

— То же, что и он. Он считал, что все складывается против меня. Что там такая гора доказательств, что он едва добрался до вершины.

— Этого не может быть. Он говорил мне, что не понимает, почему ты убежал, так как твое дело построено целиком на косвенных данных, притом очень слабых. И тот факт, что тебя отпустили под залог, по-видимому, подтверждает это. — Куп смотрел через стол на сводного брата, потирая пальцами лоб. — Ты уверен, что все правильно понял? Может, ты что-то перепутал?

— Черт побери, нет! Я ничего не перепутал. Он сказал, что меня скорее всего посадят на долгие годы, что Лиззи окончит колледж к тому времени, когда я выйду. — Эдди сам начал потирать лоб. — Какого дьявола ему нужно было рассказывать нам две разные истории?

Куп уронил руку на стол.

— Этому нет разумного объяснения. Если только у него не было личного интереса видеть тебя на скамье подсудимых.

Эдди широко раскрыл глаза.

— Нейл и… Кристл?

— Ты ведь знаешь этих чертовых сплетников гораздо лучше, чем я. Это возможно?

— О Боже. Я с трудом могу себе это представить. Но… конечно, все возможно. — Эдди сел прямее. — В самом деле, это многое объясняет.