Я кивнул ей в ответ и дал понять, что спешу прямо к начальнику. Попутно я пытался выудить из памяти Даичи, что мне вообще может грозить. Но ничего особого на ум не приходило. Начальник был суровый, но просто так не подвергал выговорам, даже устным.

Тогда я заглянул внутрь себя и понял, что почему-то нахожусь в весьма приподнятом настроении. Впервые после того, как я утром оказался в этом теле.

У меня появилась минутка для того, чтобы оценить своё внутреннее состояние, и я нашёл его вполне позитивным. Если не сказать иронично-радостным.

И перед тем, как постучаться в дверь к господину Сугияме, я отметил ещё один момент, который упустил в пылу происходящего перед участком. Мама с сыном, которых я спас, куда-то пропали. В участке их не было.

С другой стороны, а что в этом такого? Просто взяли и пошли дальше по своим делам? Очень может быть, что они торопились, и ситуация с вылетевшей на тротуар машиной отвлекла их от чего-то серьёзного? Пометку у себя в мозгу я сделал. Хотя ни на какую благодарность с их стороны я и не рассчитывал.

— Входите, — ответил на мой стук инспектор Сугияма.

Он сидел на своём рабочем кресле и ожесточённо жевал зубочистку. Память подкинула воспоминание, что Макоту давно борется с курением, но проигрывает битву за битвой. Уже хорошо, что перестал дымить прямо на рабочем месте!

Хозяин кабинета смотрел на меня так, словно чего-то ожидал. А я никак не мог понять, чего именно. Снова вмешалось тело со своими рефлексами, подчиняясь которым, я поклонился. Инспектор кивнул мне в ответ, и только после этого заговорил.

— Такаяма-сан, — начал он настороженно, но выказывая некоторое переживание, что я смог прочитать в его мимике. — Где вы были во время обеда? В столовой вас не было, я начал переживать.

«Ого, — подумал я, одновременно прислушиваясь к ощущениям в спине после поклона, — начальник переживает о том, где я провожу обеденное время. Это нужно где-то записать».

Но последняя мысленная фраза: «Расскажу потом друзьям», застряла в мозгу, потому что не было уже кому рассказать. Я оказался совсем в другом мире. Зато меня развеселила эта их манера всегда кланяться друг другу.

«Делай так сто тысяч раз в день, и спина болеть не будет, — произнёс я рекламным голосом в собственной голове и еле смог сдержать улыбку. — И становую тягу им делать, кажется, не нужно».

— Простите, Сугияма-сан, — ответил я, — почувствовал, что нуждаюсь в свежем воздухе, вышел пройтись и заняться созерцанием.

— Созерцание — это хорошо, Такаяма-сан, — кивнул мне начальник. — Я как раз хотел поинтересоваться, почему вчера вы пропустили медитацию и тренировку в додзё.

Додзё? Что это такое⁈

Понятно, на русском языке подходящего ёмкого термина не нашлось, поэтому я остался без внутреннего перевода. Но память занятого мной тела услужливо подсказала, что это специальное помещение, предназначенное, как для медитаций, так и для занятий дзюдо и кэндо.

Последнее — вид фехтования на деревянных палках, очень почитаемый полицейскими. У них не только соревнования по нему проходят, но можно и по службе продвинуться, овладев этим самым кэндо на приличном уровне. В дополнении к этому в додзё изучали тайхо-дзюцу — искусство арестовывать.

Я понял, что самое трудное мне предстоит в новой жизни… Постараться не свихнуться от японских терминов! Стоило ещё добавить: и не надорваться от поклонов!

— Пропустил? — уточнил я.

— Вот именно, Такаяма-сан, пропустили, — проговорил тот и мельком глянул мне в глаза, словно пытался считать эмоции. — Я решил, что это из-за вчерашнего известия, поэтому и переживал за вас.

Что за известие? Судя по всему, это то самое, о чём упоминала Кумико.