Однако надо отдать ей должное, практически сразу она поняла, что опасность миновала, схватила маленького сына на руки и уже после этого попыталась подняться вместе с ним. Но с первого раза у неё это не получилось. Затем поднялась и прижала к груди мальчика, который, кажется, так и не понял, что стряслось и что он на волосок разминулся с неминуемой гибелью.

— Простите, — запричитала женщина, увидев, как я сморщился от боли из-за её колена на моей печени. — Извините, я не хотела причинить вам боль, — она быстро и горячечно поклонилась мне, а затем огляделась по сторонам. — Я оказалась сбита ситуацией.

— Ничего-ничего, — ответил я, поднимаясь на ноги и видя, как к нам бегут мои коллеги. — Я всё понимаю, — затем подчиняясь больше порыву нового тела, чем собственному, поклонился и сказал: — Меня зовут Такаяма Даичи.

— Спасибо вам огромное за спасение, Такаяма-сан, — уже приходя в себя, проговорила женщина, всё ещё крепко прижимая к себе сынишку, который, повернувшись в пол-оборота, посматривал умными глазами, что происходит вокруг. — Без вашей помощи, офицер… не знаю, что и случилось бы.

— Такаяма-сан, — одной из подоспевших коллег была горячая Хата Кумико, тоже один из младших офицеров нашего участка, — у вас всё хорошо? Пострадавшие?

— Удалось избежать пострадавших среди посторонних лиц, Хата-сан, — ответил я, оглядывая её, а затем и тех, кого спас.

И почему мне раньше казалось, что японки достаточно асексуальны? Нет же, я прямо сейчас, сквозь бушующий в крови адреналин чувствовал тягу что к одной женщине, что к другой, хотя обе были на сто процентов дочерьми страны восходящего солнца. Возможно, всё дело в том, что сейчас я и сам был таковым.

— Давайте вытаскивать водителя, — проговорил один из наших сослуживцев Окуми Томайо. — Ему и до аварии было плохо, а сейчас… — он замолк, предпочтя действие словам.

Я кивнул спасённой мною женщине и поспешил с искорёженному автомобилю.

По счастью, это оказалось творение концерна «Хонда», поэтому внутренне машина практически не пострадала. Вот в чём японцы молодцы, так это в надёжности и безопасности. Тут с ними и немцы не сравнятся.

Водитель находился в машине один и был без сознания. Лицо стало совершенно белым, а в уголке губ скопилось несколько капель крови. При этом дорогой костюм говорил о достаточно высоком статусе сидевшего за рулём. Всё это было видно сквозь открытое водительское стекло.

— Что это может быть? — вслух спросила Хата Кумико.

Я обернулся к ней, и понял, что у нас сейчас происходит нечто вроде мини-консилиума. Дело в том, что японские полицейские зачастую оказывают первую помощь, поэтому необходимые знания об этом у них есть в обязательном порядке. Но всегда лучше посоветоваться с коллегами.

— Когда он наехал на нашу ленту, то уже был без сознания, — проговорил Окуми Томайо. — Я видел, что его голова безвольно болталась, а руки не держали руль.

Первое, что показалось мне странным, когда я сунул голову в салон, это жара. Все автомобили в Японии оборудованы климат-контролем, поэтому подобное было странно. Повинуясь инстинкту, приложил ладонь ко лбу замершего в водительском кресле мужчины. Кожа была горячей и влажной. А на коленях следы того, что сидящего за рулём вырвало.

— Полагаю, что это тепловой удар, — сказал я, отстранившись от двери и позволив остальным осмотреть водителя.

— Интересно, — Кумико едва заметно улыбнулась мне, — раньше ты не был замечен в столь быстром анализе. Но в любом случае, в такую жару это весьма возможная причина. Ты как, кстати, тут оказался? Там Сугияма-сан с недовольным лицом интересовался твоим местоположением, Такаяма-кун.

Скажу честно, мне не очень понравилось ни то, что она сказала, ни то, как именно она это сделала.