— Вы с ума сошли, комиссар, — с трудом выдавил он из себя. — Что это еще за россказни? Насчет вашего Люхи — не спорю, но…

— Подними револьвер!

— А?

— Я сказал: подними с полу свой револьвер!

Окончательно выбитый из колеи Виллар выполнил приказ, и как только револьвер снова оказался у него в руках, комиссар снова приказал:

— Стреляй!

— Что?

— Стреляй!

— Но, Господи Боже, куда вы хотите, чтобы я выстрелил?

— Вот сюда… в стену… примерно на таком уровне… и постарайся хорошенько прицелиться!

— Но зачем вам это понадобилось?

— Потом объясню!

— А если я откажусь?

— Тогда я сам выстрелю в тебя и, уж можешь поверить, не промахнусь!

Дон Игнасио понял, что полицейский выполнит угрозу, и, тщательно прицелившись, выстрелил.

— Браво, Виллар! Как раз рядом с моей головой!

— Но зачем…

— Чтобы обеспечить мне алиби!

И комиссар, в свою очередь, выстрелил. Получив пулю в лоб, дон Игнасио широко открыл глаза от удивления и без звука рухнул ничком. Мартин снова опустился на колени у тела Мигеля.

— Готово дело, малыш… Теперь можешь спать спокойно.

Комиссар Мартин только что хладнокровно убил человека, но ему так и не удалось вызвать в себе ни малейших угрызений совести. Не думал он также, что потом, когда придется давать отчет о земном бытии, Всевышний поставит ему это убийство в вину.

Невзирая на советы коллег, дежурный осмелился войти в кабинет комиссара. Тот встретил его не слишком любезно.

— Что вам надо?

— Сеньор комиссар, вот чемоданчик, который получили в камере хранения в обмен на квитанцию на вокзале де Норте, и текст разговоров, которые записывали по вашему приказу.

— Ладно. Положите все это на стол и убирайтесь!

Дежурный не заставил его повторять приказ дважды, а тем, кто ждал в приемной, объяснил, что в настоящий момент дона Альфонсо лучше не беспокоить. Однако не успел парень покончить с объяснениями, как дверь распахнулась и на пороге появился комиссар Мартин. Всем вдруг показалось, что перед ними глубокий старик.

— Валербе, — каким-то тусклым голосом окликнул он одного из инспекторов. — Позвоните моей жене и скажите, что я скоро вернусь, но не рассказывайте больше ни о чем. Я сам сообщу ей о смерти нашего коллеги… А теперь я еду к сеньоре Люхи…

— Мигель? — выдохнула она, едва осмеливаясь произнести имя мужа.

— Сейчас я вам все объясню, донья Конча, — вкрадчиво проговорил комиссар Мартин.

Оба молча вошли в гостиную, и, казалось, сама смерть ступает рядом. Как только они уселись, дон Альфонсо заметил, какое усталое и измученное у доньи Кончи лицо.

— Скажите мне, дон Альфонсо… — простонала она. — Мигель… он… умер?

Мартин лишь кивнул в ответ. Что тут можно сказать?

— Это Виллар его…

— Да.

— Вы… вы его арестовали?

— Нет, застрелил.

Она с облегчением вздохнула.

— Значит, все?

— Да, донья Конча.

— Бедный мой Мигель…

Комиссар встал и положил руку ей на плечо.

— Я счастлив, что он мертв.

Конча вздрогнула.

— Что такое вы говорите?

— Я сказал, что рад его смерти.

Она удивленно воззрилась на комиссара.

— Но это… невероятно… Вы, дон Альфонсо?.