Она тяжело поднялась и, ни слова не говоря, подошла к платяному шкафу. Дон Альфонсо шел следом. Все так же молча сеньора Люхи передала ему нож, который комиссар тут же аккуратно обернул платком, и костюм Пако, служивший ей в ночных приключениях. Мартин сложил это все в чемоданчик.

А потом они долго смотрели друг на друга. Без ненависти, лишь с огромной грустью. Конча тусклым, безжизненным голосом попыталась объяснить свое поведение:

— Невесело было жить с Мигелем… Молодость давно ушла из его сердца, и он убивал то, что осталось от моей. Я уже почти смирилась с этой тоскливой жизнью, как вдруг появился Пако. Он все время смеялся. Он ухаживал за мной, на что до того никто никогда не осмеливался. Он говорил мне слова, которых я раньше не слышала. Я полюбила Пако. И он меня полюбил. Мы поклялись друг другу вместе уехать в Южную Америку и начать жизнь заново, а потом они его убили… Для меня все было кончено. Я не могла надеяться, что встречу другого Пако, да и не хотела этого. Мстя убийцам, я доказывала ему свою любовь. Не я, а сам Пако моей рукой наносил удары этим людям. Да, я ненавидела Мигеля, потому что без него Пако ни за что не ввязался бы в такую авантюру, без него Пако остался бы жив и мы оба смогли бы обрести счастье…

Конча умолкла. Она даже не пыталась просить прощения и явно не чувствовала за собой никакой вины. На висках дона Альфонсо поблескивали капельки пота — он отлично понимал, что может сейчас совершить второе преступление. Комиссар вытащил из кармана револьвер и положил на стол.

— Вот револьвер Мигеля, донья Конча, — мягко, почти по-дружески проговорил он. — Люхи не вынес бы мысли, что его жене придется предстать перед судом… Около полудня я вернусь арестовать вас… Adios!

Конча, по-прежнему в прострации, не ответила. А дон Альфонсо, уже собираясь уходить, вдруг обернулся:

— Кстати, вы должны знать… что убили Мигеля совершенно зря…

Она удивленно вскинула голову.

— Да, ваш Пако был мелким проходимцем… Все, что он обещал вам, он обещал и другой женщине, еще одной своей любовнице… А от вас же он хотел денег и только денег.

— Это неправда! — вскрикнула Конча.

— Даю вам честное слово, сеньора.

И дон Альфонсо закрыл за собой дверь.

— Что это такое?

— Выстрел.

— Madre de Dios! И где же это?

— Идите за мной!

Они, как могли быстро, стали карабкаться по лестнице, не обращая внимания на расспросы встревоженных жильцов, уже успевших высыпать на лестничную площадку. Остановившись у квартиры Люхи, Мартин тщетно попытался открыть дверь.

— У вас есть дубликат?

Консьержка дрожащей рукой протянула комиссару ключи. Дон Альфонсо вошел, не замечая, что следом идут любопытные. Конча упала там, где он оставил ее несколько минут назад. В руке она сжимала револьвер Мигеля. Дуло его так и осталось прижатым к сердцу. При виде трупа женщины разразились воплями и стенаниями. Они призывали Всевышнего, Богоматерь и всех святых, недоумевая, что могло толкнуть такую порядочную женщину, как сеньора Люхи, на подобный поступок. Консьержка повернулась к дону Альфонсо:

— Вы ведь из этой квартиры вышли, сеньор?

— Да… я приходил сообщить, что ее супруг пал при исполнении служебных обязанностей.

Рыдания и стоны возобновились с удвоенной силой. И снова причины трагедии объяснила консьержка. Призвав всех к молчанию, она торжественно изрекла:

— Если хотите знать мое мнение, la pobrecita наложила на себя руки, потому что не мыслила жизни без своего мужа… И за это Господь ее простит!

Комиссар вздохнул: этого он и ожидал.