Но зачем вы вернулись? – поинтересовался он. – Только не подумайте, что мы не рады видеть вас…
– Я хочу пожить здесь. Несколько месяцев, может быть, год.
– Отпуск?
– Нет, не отпуск. Я хочу кое-что написать. Для этого мне нужно было уехать – туда, где будет время, чтобы писать, и еще немножко, чтобы подумать о том, что писать.
– Книга?
– Да, надеюсь, это будет книга.
– По-моему, – проговорил он, потирая ладонью шею, – вам есть о чем написать книгу. Может быть, о том, что вы не можете прямо сказать в микрофон. О тех местах, где вы бывали. Ведь вы много где побывали, не правда ли?
– Кое-где побывал.
– А Россия? Что вы думаете о России?
– Мне нравятся русские. По-моему, они во многом похожи на нас.
– Вы хотите сказать, что они похожи на американцев?
– На американцев, – подтвердил я.
– Пойдемте к печке, – предложил он. – Посидим и поговорим немножко. Сегодня я ее не топил. Решил, что не нужно. Как сейчас помню вашего отца – он сидел здесь и беседовал. Хороший он был человек, ваш отец, но я всегда говорил, что он не рожден, чтобы стать фермером. – Мы сели. – Он еще жив?
– Да, и он, и мать. В Калифорнии. Оба они на пенсии и живут совсем неплохо.
– У вас есть, где остановиться?
Я покачал головой.
– Ниже по реке есть новый мотель, – подсказал он. – Построен год или два назад. Хозяева, Стритеры, – люди в наших краях новые. Они сделают вам скидку, если остановитесь больше, чем на два дня. Я поговорю с ними об этом.
– Не нужно…
– Но вы же не просто приезжий. Вы наш – и вернулись домой. Они должны это знать.
– А как нынче рыбалка?
– Там лучшее место на реке. Можете арендовать у них лодку или каноэ, хоть то и другое вместе, хотя я никак не возьму в толк, зачем кому-то рисковать собственной шеей, выходя на эту реку в каноэ.
– Я надеялся найти местечко вроде этого, только боялся, что таких уже не осталось.
– Все еще сходите с ума по рыбалке?
– Наслаждаюсь ею.
– Помнится, мальчишкой вы были грозой голавлей.
– Ловить голавлей – забава отменная.
– Здесь осталось немало тех, кто вас помнит, – сказал Дункан. – Все они захотят с вами повидаться. Почему бы вам не поучаствовать в школьном празднике нынче вечером? Там многие соберутся. Женщина, которую вы видели,
– школьная учительница, Кэти Адамс.
– У вас все та же однокомнатная школа?
– Разумеется. На нас нажимали, чтобы мы объединились с соседними районами, но когда дело дошло до голосования, мы эту затею провалили. В нашем единственном классе дети получают то же образование, что и в современном роскошном здании, а обходится это не в пример дешевле. А если кто захочет поступить в среднюю школу – за таких мы платим, только желающих немного. Так что нам дешевле выходит без всяких объединений. Да и к чему тратить деньги на среднюю школу, когда тут целая шайка парней вроде этих отродий Уильямса?
– Простите, но когда я вошел сюда, то случайно услышал…
– Позвольте нам сказать, Хортон, что Кэти Адамс отличная учительница, только слишком уж мягкосердечная. Она вечно заступается за этих парней Уильямса, а я уверяю вас, это попросту шайка головорезов. Вы-то, скорее всего, не знаете Тома Уильямса; он перебрался сюда уже после вашего отъезда. Работал на окрестных фермах, но большей частью бездельничал, хотя и сумел каким-то образом отложить кое-что. |