— Ты куда? — подозрительно спросила сестра Антуана, ничуть не сомневавшаяся, что перед ней я и эта я никуда не денусь.

— На соревнования, — выпалила я первое, что пришло в голову. — Прости, опаздываю.

— Их отменили, — и не подумала она отойти.

— Что ты говоришь? С чего вдруг?

— Точнее, не отменили, а перенесли. На неопределенный срок, до выяснения всех обстоятельств, — она заговорщицки понизила голос. — Уверена, все дело в жульничестве на соревнованиях. Помяни мое слово, кого-то выведут на чистую воду и победитель будет совсем неожиданным.

Понятно, Антуан поделился с ней подозрениями, и теперь она не любит Бернара столь же сильно, как и Шарля. Одно радует — под присмотром магов из королевского дворца она вряд ли решится на диверсию и голем Бернара не пострадает. Но не радует, что присмотр закончится с началом соревнований, которые я могу не увидеть, если меня арестуют.

Метка Шарля все удалялась и удалялась. Вивиана болтала и болтала. Делала она это столь долго и вдохновенно, что даже не заметила, как я поставила метку еще и на нее. Четко, аккуратно, по всем правилам. Франциску бы непременно понравилось.

Глава 5

— Рунная магия — одна из древнейших, но это ни в коей мере не отменяет ее эффективности и востребованности в наши дни.

Оставалось загадкой, что подразумевал под «нашими днями» лектор, по всем признакам заставший еще строительство шамборской академии, одной из старейших на Рикайне. Был он столь дряхл, что с трудом передвигался. Голос же имел тихий, дребезжащий и очень невыразительный. Казалось, он говорит, даже не просыпаясь, за столько лет выучив наизусть собственный курс. Франсуа Марсо, столь непредусмотрительно записавшийся на некромантский факультатив, на основании полученных там знаний выдвинул идею, даже две. В первой он предположил, что неосмотрительный преподаватель заключил слишком размытый договор с академией и его подняли после смерти для выполнения обязательств. Во второй — что это создание никогда не было живым инором, а обычный голем, то есть не обычный, конечно, а сложный, запрограммированный настоящим специалистом своего дела. Обе эти идеи сводились к одной — Фурнье экономил фонд заработной платы, ведь ни зомби, ни голему деньги не нужны. Марсо выдавал свои версии настолько важно, что я заподозрила — автором идей был кто-то из его старших родственников. Хотя, вполне возможно, во мне говорила обычная зависть. Еще бы, мне в голову не приходят столь блестящие предположения, почему-то огибают по дуге и устремляются в головы одногруппников.

Мерное бубнение лектора действовало усыпляюще и, похоже, не только на меня — пара студентов по соседству клевали носом, а парень чуть ниже уткнулся в конспект, демонстрируя миру русый затылок, и тихо посапывал. Захотелось последовать его примеру, тем более что ничего нового я не узнала, а спала этой ночью очень плохо. И я уже почти решилась улечься на свои конспекты, которые сложила в аккуратную стопочку, как вдруг дверь распахнулась и в аудиторию совершенно нагло, даже без стука вломился маг. И не просто маг, а один из тех, кто прибыл тогда на срабатывание сигналки у проекции Королевского Сердца. Тот самый, что почувствовал мой взгляд, молодой и синеглазый. Сон пропал как не бывало, и наступила необычайная бодрость. Тела и духа. Особенно духа — мозг начал производить столько панических мыслей, что их с лихвой хватило бы на всю нашу группу и еще осталось на параллельную.

Лектор запнулся на полуслове и недоуменно уставился на вошедшего.

— В чем дело, инор?

— Проверка, — пояснил тот, показывая артефакт.