— Я отправил его в Москву, к своему компаньону. А он пропал, словно сквозь землю провалился.

— Отправили одного?

— Конечно, нет. С тремя лучшими ребятами, лучшими. Но они ничего не знают о Ревазе, ничего не могут сказать. Он пропал из гостиницы, выйдя на минуту, и больше его никто не видел.

— Он вез деньги вашему компаньону?

— Небольшую сумму. Тысяч пятьдесят.

— Его не могли убрать из-за этих денег?

— Не могли. Во-первых, он успел передать всю сумму, во-вторых, мой компаньон — его родной дядя и мой брат. Правда, я все равно следил даже за братом, но здесь все чисто. Мой брат тоже переживает, не зная, что случилось с Ревазом.

— Где теперь эти лучшие ребята? — спросил Дронго.

— На дне Куры, — жестко ответил Давид. — Я предупреждал их по-честному, что они никогда не должны отходить от Реваза. Но перед тем, как отправить их в реку, я лично допросил всех троих. Мы нарезали их спины на ремни, но они ничего не знали. В этом я уверен.

— Не нужно было их убирать, — покачал головой Дронго, — у меня может пропасть желание помогать вам.

— Да? — искренне удивился Давид. — Ты смотри, какой чистенький. А мне говорили, что ты убил людей больше, чем я выпил стаканов вина.

— Еще одно слово — и я не возьмусь за дело вашего сына даже под угрозой новых ремней, — холодно произнес Дронго.

— Гордый, — покачал головой Давид. — Ладно, не обижайся. У вас свои правила, у нас — свои. Нельзя прощать людям плохую работу. Это урок и для других. Разве в вашем ведомстве не убирали провинившихся? Или вы всегда говорили друг другу «мерси»?

— Во всяком случае, мы не нарезали ремней, — возразил Дронго. — Если бы вы знали, как мне хочется выставить вас за дверь.

— Что-нибудь мешает? — поднял глаза Давид.

— Уважение к вашему возрасту. И потом, как бы вы ни пыжились, я все вижу. У вас большое горе, а вы сидите здесь и строите из себя такого всезнающего пахана. Глупо.

Он попал в цель. Лицо гостя как-то дернулось, обмякло.

— Да, дорогой, да. У меня большое горе, — выговорил Давид, — ты меня прости за все. Такой характер дурной. Помоги мне найти сына. У меня было три дочери, когда он наконец родился. Ты знаешь, что такое сын в такой семье? Я сам смастерил ему люльку, сам учил его ходить. Сам срывал ему вишни с дерева.

Он вдруг всхлипнул.

— Найди мне его. Найди живым или мертвым. Чтобы мать хотя бы знала, где его могила. Чтобы было куда прийти. Я ведь не наивный человек, все понимаю: шансов почти нет. Но найди мне хотя бы его тело.

— Мне понадобятся помощники.

— Бери кого хочешь, — кивнул Давид, — хоть пятьдесят человек.

— Одного. Который пытался сломать мою дверь. Мне он сразу понравился своей глупостью.

— Манучар хороший парень, просто иногда срывается.

— Не поэтому, я из своего опыта знаю — дураки редко предают. На то они и дураки.

Впервые гость чуть улыбнулся.

— Ты философ, дорогой. Что-нибудь еще?

— Постарайтесь в подробностях рассказать, как именно исчез ваш сын.

— Они жили в гостинице «Савой»: он и двое его ребят. Третий находился у моего брата. Реваз вечером, примерно в пять, вышел из своего номера, постучал к ребятам и сказал, что спускается вниз и скоро придет. Ребятам он приказал, чтобы его не провожали. Мы опросили всех служащих отеля внизу, горничных, дежурных, швейцаров.