Она поднялась с дивана, одержимая одной мыслью — поскорее выбраться из этого дома, подальше от этой женщины, каждое слово которой источало яд.

Впрочем, к самим словам как раз было трудно придраться. Зловещий смысл придавал им тот тон, с которым произносила их коварная дама.

Леди Давенпорт тоже медленно поднялась с кресла.

— До свидания, дорогая мисс Брэндон, — любезно произнесла она. — Позвольте еще раз поблагодарить вас за удовольствие, которое вы мне доставили своим визитом. Моя карета доставит вас домой.

С этими словами она позвонила в маленький серебряный колокольчик, стоявший на чайном подносе, и в дверях тут же показался дворецкий.

— Большое вам спасибо, — снова повторила Виола. — До свидания!

Ей стоило больших усилий спуститься по лестнице, не ускоряя шаг, и так же неторопливо сесть в карету — будь ее воля, Виола умчалась бы бегом, прочь от этого ненавистного дома и его злоречивой хозяйки!

Лишь через несколько минут, когда карета уже катила по улице, девушка перевела дух. У нее было такое ощущение, что она только что вырвалась из когтей пантеры.

«Что за ужасная, злая, коварная женщина! — думала Виола. — И в то же время такая красавица… Ну разве может Рейберн не любить ее?..»

Ее охватило отчаяние. Было ясно, что тягаться с леди Давенпорт просто бессмысленно. Чем может она, простая, неискушенная девушка, привлечь мужчину, которому дарила свои ласки первая красавица Лондона?

Возможно, Рейберн действительно не хочет на ней жениться, но разве может он устоять против соблазнительного изгиба этих прелестных алых губ, этого призывного взгляда с поволокой, сияния этой ослепительно белой кожи, подобной лепесткам магнолии?..

«Как она уверена в себе, как надменна, как соблазнительна! — в отчаянии повторяла про себя Виола. — Да рядом с ней я просто неуклюжая, ничем не примечательная девица!»

Карета наконец въехала на Керзон-стрит. Увы, день уже не казался Виоле таким солнечным, каким был еще несколько часов назад, когда она возвращалась домой после обеда в доме Рейберна.

Мрачное будущее, серое и пустое без Рейберна, предстало перед ней. Он ее покинет, и тогда некому будет ее защитить в трудную минуту…

Виола прошла в кабинет и села к столу.

Она попыталась сосредоточиться на поздравительных письмах, тем более что на них полагалось дать ответ, но никак не могла.

Перед ее мысленным взором все еще стояла леди Давенпорт, грациозная и обворожительная. Вместе с тем безошибочное внутреннее чутье подсказывало Виоле, что эта дама решила каким-то образом погубить Рейберна.

«Она не простила ему измены, — рассуждала Виола, — а значит, захочет отомстить».

Впрочем, она тут же попыталась себя уверить, что наверняка преувеличивает опасность. Ну что плохого, в самом деле, может сделать Рейберну леди Давенпорт?

Теперь, когда объявлено о его помолвке, она должна понимать, что он для нее потерян. А вскоре, надо надеяться, прекратятся и эти прозрачные намеки на их былую дружбу, которые Виоле время от времени приходилось выслушивать, когда она бывала в обществе.

«И все же она может попытаться вернуть его. Женщины вроде Элоизы Давенпорт так легко не отступают», — с болью в сердце подумала Виола.

Ей вдруг представилось, как Рейберн сжимает в объятиях это изящное, чувственное тело, как целует соблазнительные алые губы…

«Нет, я не должна думать об этом! Не должна…» — приказала себе Виола.

Она вскочила со стула и принялась мерить шагами комнату, словно физические движения могли прогнать неприятные мысли из головы и давящую боль из сердца.

«Ну что ты, глупая, трусливая, беспомощная девчонка, можешь дать такому искушенному светскому человеку, как Рейберн?»

Виоле показалось, что кто-то невидимый произнес эти слова вслух — горькие слова, на которые ей было нечего возразить…

Лишь в шесть часов Виола очнулась от тяжелых мыслей и поняла, что она все так же сидит в кабинете, как будто только что вернулась с Белгрейв-сквер.