Можешь выбрать любой, какой захочешь.
Я поворачиваюсь к нему лицом, и его рука смещается на бедро.
– Гаррет, спасибо тебе за все, что ты сделал. Фильмы. Украшения. Еда. Огоньки. – Когда я рассматриваю комнату, с моего лица не сходит улыбка. – Это замечательно.
Он наклоняется и целует меня в щеку.
– Мне так нравится, что у тебя загораются глаза из-за таких мелочей.
– Что тут ответить? Сочетание вредной еды и фильмов – мое самое любимое. – Я потягиваю его за черную рубашку, которая тесно облегает его грудь. – На тебе даже одежда хеллоуинской расцветки.
Он опускает взгляд.
– Да, похоже на то. Я даже об этом не подумал, когда одевался.
Эта рубашка ему очень идет. И прическа тоже. Вообще, все ему идет. Меня переполняет огромное желание поцеловать его прямо сейчас – совсем не по-дружески – и посмотреть, к чему это приведет. Надо взять себя в руки и перестать ждать, когда он сделает первый шаг. Но стоит мне набираться смелости, как он встает с кровати. Черт!
– Ладно. – Он приносит мне стопку дисков. – Есть зомби, привидения, вампиры, ведьмы и классический маньяк-убийца по соседству. Что тебе нравится?
– Зомби.
Он вздыхает.
– Я боялся, что ты так ответишь. Тебе не кажется, что будет скучновато? В смысле, зомби ведь даже не разговаривают, верно?
– Тогда, может, ведьмы?
– У нас впереди весь день и вся ночь на то, чтобы все это пересмотреть, так что, если хочешь, можем начать с зомби.
Кино про зомби настолько тупое, что мы на протяжении всего фильма издеваемся над ним и передразниваем зомби. Затем мы смотрим кино про ведьм, потом про вампиров, после чего заказываем пиццу и включаем кино про привидение, которое оказывается страшнее, чем я ожидала.
В десять мы все еще валяемся на гигантском пуфике. Я наелась до отвала пиццей и сладостями.
Как только начинается пятый фильм про маньяка-убийцу, кто-то стучит в дверь.
– Кенсингтон, тащи сюда свою задницу, – кричит какой-то парень.
– Не обращай внимания, – шепчет Гаррет.
– Мы знаем, что ты там. Поторопись! – орет кто-то другой.
– Ответь им, – умоляю я. – Иначе они так и будут торчать под дверью.
Гаррет поднимается, открывает дверь, и комнату заполняет приторный запах одеколона. Гаррет выходит в коридор и закрывает за собой дверь.
– Чего тебе? – доносится до меня его голос.
– Мы собираемся на вечеринку. Пошли.
– Нет. Я тебе уже говорил.
– Что значит нет? Ты хоть знаешь, сколько там будет цыпочек? Я только что разговаривал с Эйденом, и он сказал, что все девчонки в костюмах и практически голые.
– Я же сказал. Не пойду, – повышает тон Гаррет.
– С чего вдруг? У тебя там уже кто-то есть? Ну так закругляйся с ней и давай к нам.
– Не будь придурком. Просто проваливайте отсюда и все. – Я слышу, как Гаррет кладет руку на дверную ручку.
– Кто там? Ава?
– Не твоего ума дело, – громко отвечает Гаррет. – Просто уйди.
– Как скажешь, мужик. – До меня доносится звук удаляющихся шагов. – Раньше с тобой было веселей, Гаррет. Теперь ты просто гребанный неудачник.
Гаррет возвращается в комнату и садится рядом со мной.
– Прости за все это. Просто они под градусом и потому ведут себя несноснее, чем обычно.
Я убавляю звук и придвигаюсь к нему поближе.
– Знаешь, эти ребята правы. Ты должен быть сейчас на одной из множества вечеринок. Упустишь всех этих девушек в костюмах сексуальных медсестер, не говоря уже о полуобнаженных ангелочках, ведьмочках, дьяволятах…
Он кладет палец на мои губы. |