Гаррет медленно кивает и смотрит вниз, затем заводит машину и возвращается на дорогу. Больше он не произносит ни слова. Не знаю, злится он или обиделся. Кажется, ему больно, но я отказываюсь признавать свою вину. Его отстойное объяснение привело мои мысли в еще больший хаос. Когда мы возвращаемся в кампус, Гаррет не делает и попытки проводить меня в комнату. Он просто уходит к себе на второй этаж.

Уже поздно, но сна у меня ни в одном глазу. Мне нужно выплеснуть гнев, который терроризировал меня весь вечер. Я зла на Гаррета, но еще больше злюсь на себя за то, что дала слабину и доверилась ему. За то, что позволила себе испытать к нему недопустимые чувства.

Переодевшись, я принимаюсь бегать по дорожкам около кампуса. Каждая из них где-то с полмили. Я бегаю до тех пор, пока у меня не начинают отваливаться ноги.

В надежде найти хоть какое-то объяснение я читаю программу и понимаю, что весь семестр будет посвящен изучению базовых учений самых известных психологов. Это не очень-то поможет. Мне требуется глубокий психоанализ, чтобы понять происходящее в моей голове.

Следующей идет биология, которой не было в списке моих любимых школьных предметов, и я предчувствую, что и в колледже она мне не понравится. Сам по себе предмет не плох, но я ненавижу практические опыты. Опыты в биологии всегда дурно пахнут. Хуже того, партнер, к которому меня прикрепили, объявил, что на биологию ему наплевать, так что плохая оценка ему безразлична. Поэтому всю работу мне придется делать сама, а он получит высший балл за безделье.

За ланчем я встречаюсь с Харпер. Она улыбается и полна энергии, что, как я понимаю, является ее естественным состоянием. Сначала я думала, что на ее настроение влияет слишком много кофеина или какие-то рецептурные лекарства. Но нет, оказалось, что она такая сама по себе.

– Как занятия? – Сидя напротив меня, она уминает гигантскую порцию салата. Зелени там такое количество, сколько я, наверное, и за всю жизнь не съела, а она собирается прикончить его в один присест.

– Неплохо. Никаких глобальных катастроф.

Она смотрит на мой поднос с едой, где стоит тарелка с картошкой фри, сахарное печенье и стакан шоколадного молока.

– Не представляю, как можно вот так питаться и оставаться стройной.

– Я много бегаю. Но мне, наверное, и правда стоит питаться получше.

– В общем, утром по дороге в аудиторию я наткнулась на Блейка. Ты была права. Он тот еще придурок.

– Что, он воспользовался одним из своих пикаперских подкатов, чтобы затащить тебя в постель?

– Нет. Как раз наоборот. Я подошла, чтобы просто поздороваться и познакомиться, но прежде чем успела открыть рот, он ответил, цитирую: «Прости, детка. У меня уже была блондинка на прошлой неделе. Сейчас только брюнетки. Попробуй снова через месяц».

– Ага, очень похоже на Блейка.

– Почему Гаррет общается с таким типом?

– Они не близкие друзья. Ходили в одну школу и состояли в одной команде по плаванию.

– Кстати о парнях, я познакомилась с таким красавчиком на социологии, и он пригласил меня на свидание в субботу. Представляешь? И это только первый день!

В это не так уж и трудно поверить. Харпер сногсшибательна.

– Наверняка парни постоянно вьются вокруг тебя.

– Шутишь? Меня редко куда приглашают. – Она открывает бутылочку какого-то зеленого сока – вероятно, очень полезного. – В Лос-Анджелесе все суперсексуальны. С отличными фигурами. Прибавь сюда искусственный загар и белоснежные зубы, и парни даже не заметят такую девушку, как я.

– Бред какой-то. – Я макаю палочку фри в кетчуп. – Ты одна из самых красивых девушек, которых я когда-либо знала.

– Спасибо, но видела бы ты мою сестру.