Время шло, они проходили одну пустую улицу за другой, мимо наполненных мраком аллей и беседок, мимо темных и молчаливых зданий. Никто не появился на улицах, не было слышно ни единого звука, кроме порывов ветра среди башен и переулков и плеска волн о причалы и берег.

Гарет Джакс огляделся, его взгляд перебегал с места на место. Здесь вообще есть кто–нибудь? Где же люди Лирианы?

Лишь однажды он обнаружил присутствие других, и они укрылись в темном переулке, молча ожидая, когда пара хетов прошествовала мимо них в направлении стены. Смена караула, предположил он, из чего, по крайней мере, понял, что город не совсем покинут, и он не зря прибыл сюда.

Наконец, спустившись по четырем уровням террас, они прибыли к комплексу прямоугольных многоэтажных зданий, соединенных соседними стенами так, что напоминали нагромождение чудовищных блоков. Гарет и прежде, в других городах, видел такие же строения, каждое из которых предназначалось для одной и той же цели — создать нечто величественное по своему размеру и весу, что должно было вызывать благоговение. Но в таких громадных структурах никогда не было ни красоты, ни изящества, как и в этом случае.

Не обращая внимания на его нерешительность, Лириана двинулась вдоль фасада до того места, где в камень была встроена единственная дверь. Она вынула из своего кармана ключ и через пару мгновений они оказались внутри в полной темноте.

Услышав, как она возится с чем–то, он терпеливо ждал. Вдруг резко вспыхнул небольшой огонек, и он увидел, что источником этого света был кристалл, который Лириана держала в руке.

— Сюда, — прошептала она.

Они проходили по бесчисленным коридорам внутри комплекса, освещая путь перед собой при помощи яркого света от кристалла. Они миновали десятки дверей и помещений, которые открывались в боковых проходах, но все оставалось тихим и пустым. Один раз они спустились по ряду лестниц, а затем вскоре поднялись по другим лестницам. Нигде не было ни единого лучика света. В некоторых коридорах, по которым они проходили, окна были занавешены тяжелыми шторами и закрыты деревянными ставнями, через щели и трещины которых проникал рассеянный свет.

Когда они услышали первые звуки невнятного шума, раздававшиеся где–то впереди, Лириана остановила его и прижала спиной к стене.

— Ты должен пообещать, — произнесла она, — что если тебе не удастся спасти мой народ, ты не позволишь мне остаться в живых.

Он едва мог различить ее лицо в этом мраке — только изгиб ее щеки, прядь каштановых волос, яркий блеск глаз, — поэтому не смог прочесть, что она имела в виду, обратившись к нему с подобной просьбой.

— Я не подведу, — сказал он.

— Я не могу позволить Кронсвиффу сделать со мной то, что он делает с другими, — продолжила Лириана, как будто не слышала его.

Гарет был поражен напряженностью в ее голосе.

— Никто ничего тебе не сделает. Даже не думай об этом. Пусти меня.

— Ты не понимаешь. Ты еще не видел, что происходит. Если тебя убьют, я не хочу оказаться в его руках. Если мне суждено умереть, я хочу, чтобы это произошло так, как я хочу. Но этого не будет, если Кронсвифф заберет меня живой. Обещай мне!

Гарета Джакса поразила перемена в ее поведении, как будто простого возвращения в Таджарин оказалось достаточно, чтобы напрочь улетучилась та уверенность, которая присутствовала в ней, когда Лириана нашла его. В ее голосе был настоящий страх, и он вдруг твердо убедился, что она не договаривает ему что–то очень важное.

Он протянул к ней руку, намереваясь утешить, но Лириана мгновенно отпрянула, как и в самом начале их путешествия.