У стены стояли четверо охранниц королевы. Тенениэл не знала, что угроза королеве-матери являлась достаточной причиной для немедленной казни. Охранницы потянулись к своим бластерам, но Тенениэл взмахнула рукой, и сломанные бластеры со стуком упали на пол. Одна из охранниц бросилась вперед, но Тенениэл, не сходя с места, сделала жест, и невидимый кулак ударил защитницу королевы-матери в челюсть. От сокрушительного удара она упала навзничь и потеряла сознание.

Краем глаза Та'а Чьюм наблюдала за короткой стычкой.

— Подумайте, госпожа, — сказал Изольдер. — Вы как-то говорили мне, что не хотите, чтобы нашими потомками правили сгибатели ложек и вращатели рамок. Но если моей женой будет Тенениэл, ВАШИ внуки будут гнуть ложки.

Та'а Чьюм поколебалась. В течение долгой паузы она смотрела на Тенениэл, потом убежденно сказала:

— Я поспешила с выводом. Полагаю, что Тенениэл Дйо, принцесса Датомирская, подходит быть королевой-матерью. Пожалуйста, одень ее подобающим образом, прежде чем приведешь в дом.

Она повернулась уйти, и Изольдер проговорил уже ей в спину:

— И еще, госпожа: мы должны присоединиться к Новой Республике НЕМЕДЛЕННО!

Поколебавшись, Та'а Чьюм согласно кивнула и выбежала из зала.

Следующим утром Люк стоял на крепостной стене у Зала Воительниц, глядя, как в лучах восходящего солнца вдали взлетают шаттлы с последними освобожденными узниками на борту.

Подошла Огвинн и посмотрела на крошечные кораблики.

— Вы точно не полетите? — спросил Люк. — Здесь по-прежнему будет опасный сектор.

— Нет, — ответила Огвинн. — Датомир — наша родина. И здесь нет ничего такого, что привлекло кого-нибудь — кроме тебя. Но для ТЕБЯ у нас кое-что есть. Я чувствую. Чего бы ты хотел?

— Разбитый корабль в пустыне, — ответил Люк. — Он назывался «Чу'унтор», и там обучали Джедаев. Я хотел бы как-нибудь вернуться и посмотреть, не осталось ли на нем записей.

— Ах да! Наши предки когда-то участвовали в великой битве с Джедаями.

— И победили, — добавил Люк.

— Нет, — сказала Огвинн, прислонясь к каменной крепостной стене и скрестив на груди руки. — Мы не победили. В конце концов обе стороны сели за стол переговоров.

Люк рассмеялся.

— И в результате вы получили корабль, который остался гнить в пустыне на триста лет. Или что-то еще?

— Не знаю, — ответила Огвинн. — Там была только мать Релл, а ее ум почти угас.

— Мать Релл? — переспросил Люк, и странное успокоение разлилось по его душе. Огвинн вопросительно взглянула на него, а Люк поспешил через зал вниз, в комнату матери Релл. Древняя старуха по-прежнему сидела на своем каменном сундуке, седые космы блестели в свете свечей. Она бессмысленно уставилась на Джедая.

— Мать Релл; это я — Люк Скайвокер, — сказал он, и старуха своими слезящимися глазами посмотрела куда-то сквозь него.

— Что? — спросила она. — Все Ночные Сестры погибли? Ты убил их?

— Да, — ответил Люк.

— Значит, нашему миру пришел конец, и начинается— новый, как предсказывал Йода. — Люк почувствовал, что дрожит от возбуждения. — Наверное, ты пришел за записями?

— Да, — ответил он.

— Ты знаешь, мы хотели их прочесть, но Джаи не пожелали открыть нам технологию их прочтения.